Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 5

Вероятно к IX в. до н. э. весьма многочисленное ираноязычное население всё же оказалось в зависимости от государственно-политических образований, созданных старым местным населением как на территории Ирана, так и в соседних странах — Ассирии и Урарту. В общем, можно предположить сравнительно мирное взаимопроникновение культур пришельцев и местного населения (несмотря на эпизодические грабежи кочевников), в результате которого административное устройство оставалось прежним, а религиозная система и язык пришельцев постепенно завоёвывали решающие позиции. В результате древние иранцы наследовали систему политеизма протоиндоиранцев.

Религиозная система по всему была весьма миролюбивой и способствовала единению людей друг с другом, с силами природы, приносила людям внутреннее умиротворение, не способствовала вражде с соседями, но соответствовала обороноспособности и воинственности кочевого населения в случае агрессии против него. [6] Можно заметить, что многие из этих качеств древнего протоиндоиранского политеизма перешли в проторусскую религиозную систему. На определённом этапе перехода от культуры общинной магии к ведически-магической культуре стала образовываться кастовость ( иерархическое деление людей на группы, связанное с их происхождением ) — скорее всего исходя из «надобности» изначального распределения обязанностей людей по их способностям (в том числе и магическим: вначале были две касты — жрецы и воины ). Последнее со временем могло перерасти в образование «профессиональных» каст (пастухов, ремесленников, воинов, жрецов и пр.) с постепенным запретом перехода из одной касты в другую под предлогом « наилучшей передачи «профессиональных» навыков и знаний по горизонтали внутри каст и для сохранения генетической однородности каст ». [7] Вот в этом можно увидеть бессознательное (а может быть и управляемое?) психическое наследие культуры Атлантиды, которое ведический Восток не преодолел до сих пор. В результате сложилась и закрепилась на тысячелетия устойчивая система «разделения труда» и социальное расслоение на «жречество», всевозможную «элиту» и стратифицированную рабочую массу — под благовидными предлогами и под покровом умиротворённой, благородной и красиво оформленной религиозной системы .

Древние иранцы, как и их предки протоиндоиранцы , поклонялись двум группам божеств в системе древнего эгрегориального политеизма . Первая группа— ахуры. Это были абстрактные божества, олицетворявшие этические социальные категории — справедливость, порядок и прочие. Вторая группа— даэвы (дэвы) — божества, связанные с силами природы и Космоса. Протоиндоиранцы обожествляли силы природы, например воду в облике богини Ардвисуры Анахиты. Особо важными и персонифицированными этическими категории уже в глубокой древности стали «светлые» божества Мазда (воплощение мудрости, правды) и Митра — воплощение договора, согласия, союза. Эти божества и понятия всё прочнее ассоциировались оседлой мирной жизнью.

Издревле почитался огонь — как огонь очага и как « посредник между людьми и богами в жертвоприношении », и как « животворящая сила солнца », и как « всеочищающее пламя ». [8] При дальнейшем рассмотрении мы увидим, что магия очищения огнём вошла в «христианство» из зороастризма. По-видимому, одним из самых древних и главных индоиранских культов был культ « вечного огня ». [9]Приношения огню и воде составляли основу ежедневного ритуала, который назывался «ясна» (у индоарийцев — «яджна») — от « яз »: « приносить жертву, поклоняться ». Каждый из обрядов предназначался определённому божеству — огня, воды, неба, земли, Солнца, Луны, ветра и тому подобных . В общем, из явлений природы сотворили множество эгрегориальных культов, назвав эгрегоры «богами» — со всеми соответствующими этому эгрегориальными ритуалами политеизма : мы неоднократно рассматривали их механизмы и поэтому здесь не будем опять возвращаться к этому. Скажем только одно: «мировая закулиса» всегда учитывала и выделяла главные древнейшие эгрегориальные культы местного населения при насаждении в среду этого населения своего религиозного «единства» для толпы — так, чтобы новая религиозная система, подсунутая «закулисой», «естественно» вытекала из «родной» предшествующей религиозной системы. К некоторым главным культам иранского зороастризма это имеет прямое отношение, поскольку в конце I тысячелетия до н. э. из зороастризма, сформировавшегося на базе древних индоиранских религиозных культов , выделился митраизм , сыгравший не последнюю роль в становлении библейских культов.