Ги Шоссинан-Ногаре: Повседневная жизнь жен и возлюбленных французских королей

Эта книга — вовсе не анекдотичная, фривольная и игривая история любовных похождений принцев в духе нескромных и бойких писаний Брантома или элегантного и легкого пера Бюсси-Рабютена, и если в ней присутствуют некоторая вольность и крепкие обороты, то лишь потому, что раскованность и несдержанность речи были свойственны французским королям, в то время как их двор неизменно демонстрировал верх французской галантности.

Жены и возлюбленные королей… Возможно, многочисленные нападки на них вызывают удивление и могли бы показаться странными, если помимо их обилия не учитывать моральных, социальных и политических аспектов, не имевших никакого отношения к королевской власти. Действительно, короля всегда окружала масса женщин — и супруга, и мать, и сестры, и целые батальоны их служанок, компаньонок и дам, которые с конца XV века своим присутствием сглаживали грубость королевского двора. Безусловно, приход женщин двора к власти, долгое время сосредоточенной в мужских руках, введение новых форм этикета, мышления и образа жизни в соответствии с полом, повлекли за собой серьезные последствия для королевской семьи. Действия, вызванные сексуальными поступками и эмоциями короля, оказывали на монархическую политику определенное женское влияние, что подчас приводило к великому потрясению дворцовых устоев, внося фактор беспорядка, но иногда играя и позитивную роль. Феминизация двора означала не только феминизацию всей французской цивилизации, культуры, искусства и обычаев, но также революцию чувств, нравов и всей социальной жизни того, кто стоял во главе французской монархии и символизировал ее, то есть короля. Женившись по политическим соображениям, и чаще всего без малейшей личной склонности, он, естественно, обращал свой взор на свиты королевы и принцесс — настоящие эскадроны девиц и молодых женщин, цветники свежести, красоты и вседозволенности. Избрав из них одну, он любил ее, наряжал и одаривал. Придворные обычно с самого начала включались в игру этой сверкающей бабочки, ослепительной и чарующей, чтобы продлить удовольствия своего короля, его развлечения, чудесные праздники и обновить его увеселения. Но они же и превращали ее в орудие возвышения и опалы, в средство своего влияния и ловко делали на нее ставки. Иногда они сами избирали для короля и приводили к нему в постель послушный объект своих устремлений. А король желал, чтобы вокруг него все было понятно и не существовало никаких тайн. Он возвышал свою возлюбленную, помещая ее рядом с собой, и на одну ступень с династической королевой ставил королеву любви и красоты. Таким образом, у него оказывалось две женщины: одна по необходимости, другая — для удовольствий. Одна для соблюдения закона, Другая — для души. Имя возлюбленной не держалось в секрете, при ярком свете и в полном блеске король представлял возлюбленную своим подданным, чтобы они воздавали ей честь. Она жила под его крышей, соединяя со своим положением госпожи и фаворитки роль наложницы, и рожала королю детей.

Вследствие этого домашняя жизнь короля приобретала большую сложность, и его «домострой» самым радикальным образом отличался от моногамной модели христианской семьи. Христианнейший французский король был в действительности многоженцем. Этот термин не обозначает здесь чего-либо незаконного. Супруга и наложница(цы) жили бок о бок в доме короля, и та и другая давали ему биологическое потомство. И хотя только королева могла обеспечить продолжение династии, тем не менее отцовская любовь и интересы государства нередко возводили на трон бастардов. Образование детей, как рожденных в браке, так и незаконных, тоже строилось в соответствии со структурой полигамной семьи: по желанию суверена их могли вскармливать и воспитывать совместно. Каждая женщина короля имела свое официальное место и свой признанный статус, но у королевы, с благословения церкви, он был постоянен (за исключением случаев развода), в то время как положение фаворитки отличалось шаткостью и непрочностью. Иерархические отношения между ними свободно переставлялись, причем совершенно официально: из двух женщин — жены, часто поблекшей, и молодой, прекрасной и сияющей возлюбленной — настоящей королевой редко являлась та, которая носила этот титул законно, в силу своего брака. Случалось, что именно законная супруга ухаживала за властительницей сердца короля. Вообще, при описании королевских семей необходимо постоянно учитывать колеблющееся соотношение между духовным и мирским, легитимным и незаконным, непорочным и распущенным, из чего, собственно, и складывалась публичная и частная жизнь короля.