Фрида Суслопарова - Первый гром и первая любовь

Над портом висела знойная мгла. Камни, чахлые деревья, сам воздух дышали зноем.

Нужно найти райком. Прохожие указали на двухэтажный серый дом. На дверях табличка: "Херсонский районный комитет Украинской спилки комсомолу".

Вестибюль был пуст и прохладен, в одной из комнат кто-то двинул стулом, и Дина пошла туда. Худенькая девушка с острым носиком и такими же острыми локотками перебирала на столе бумаги.

- Все на селе, - привычно сказала она.

- А как же мне? - Дина протянула командировку.

- Из области? - почему-то обрадовалась девушка. - Это мы сейчас.

Высунувшись в окно, она закричала:

- Петренко, а Петренко, заходь сюда!

- Я с такими врэдными не вожуся, - отвечал смеющийся юношеский голос.

- Зараз придет, - улыбнулась девушка и поправила пышные волосы.

Секунду они разглядывали друг друга, но тут в дверях появился Петренко. Это был мелковатый, невзрачный паренек, весь перепачканный краской и пропахший бензином.

- Ну, шо тут у вас сталось? - спросил Петренко.

- Вот товарищ из области приехал, надо отвезти в вашу МТС, - ответила ему девушка.

- Из области... товарищ... - насмешливо повторил Петренко. Его иронический взгляд как бы говорил: "Да что это за товарищ, просто городская очкастая девчонка, видали мы и не таких".

Дина нахмурилась.

- Ладно, поехали! - Он пропустил Дину вперед, а сам замешкался.

Во дворе стоял "газик". Дина отказалась от места в кабине, очень уж там пахло бензином, да и не хотелось сидеть рядом с насмешливым пареньком. Она с трудом залезла в кузов. Там были навалены ящики, тюки. Дина села у заднего борта, аккуратно поставила рядом свой чемоданчик и приготовилась ехать.

- Шо, мобилизовали на село? - спросил Петренко, поправляя кепочку с треснувшим козырьком.

- Да! - с вызовом ответила Дина.

- Ну, ну, дай бог нашему теляти волка съести...

Хлопнула дверка, машину рвануло, и она вылетела со двора, свернула на улицу и, быстро миновав город, понеслась по дороге. Дину кидало и подбрасывало во все стороны. Тюки, ящики, чемоданчик плясали, как обезумевшие. Казалось, злодей Петренко задался целью вытряхнуть из кузова все содержимое. Место у заднего борта, так предусмотрительно выбранное Диной, оказалось самым неспокойным, здесь трясло особенно сильно. Вскоре Дина сообразила, что лучше прислониться спиной к кабине, да еще упереться ногами в ящик или тюк. Над головой пылало белесое расплавленное небо, рядом по дороге проплывали в пыльном тумане повозки с медлительными волами, редкие автомобили, сонно брели понурые, костлявые лошади. Далеко вокруг простиралась желтая, высушенная степь. Дина кое-как умостилась, достала хлеб и, повернувшись боком к кабине, стала отщипывать по кусочку. Вдруг сквозь стекло кабины она в зеркальце, что висело перед шофером, встретилась с голодными глазами Петренко. Ей хорошо был знаком этот взгляд... Машина продолжала нестись по степи, оба отвели глаза. Секунду Дина медлила, потом застучала в стекло кабины.

Петренко резко затормозил.

- Тебе чего, до ветру? - высунулся он из кабины.

Дина молча протянула ему кусок хлеба. Петренко отрицательно замотал головой, но рука его против воли взяла хлеб... Петренко сгорал от стыда. Машина по-прежнему неслась как безумная по горячей степи. Скорей бы доставить эту девчонку и чтоб больше никогда не видеть ее сочувственных, жалостливых глаз за кривыми дужками очков!

ЖЕСТОКОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

Машинно-тракторная станция расположилась с краю села, длинные бараки мастерских, огороженный деревенским тыном двор, в котором стояли несколько новеньких косилок, два трактора. Рабочие, пожилой человек с изможденным лицом и несколько подростков, видимо, слонялись без дела, потому что сразу подошли к Петренко и начали расспрашивать о городских новостях.

Дина тихонько вылезла из кузова, разминая затекшие ноги.

- Тебе куда? - не глядя, спросил ее Петренко.

- В политотдел...

- Ну и топай! - он махнул рукой в сторону села.

Уходя, она слышала, как пожилой спросил:

- Чья такая?

- Мамкина, - сердито ответил Петренко.

Вокруг расстилалось такое же высохшее, как степь, поле, покрытое щетинкой низкорослой пшеницы. Колоски были чахлые, а вместо зернышка Динины пальцы нащупали пустой мешочек, тут и пососать нечего. Дорога оказалась не короткой. Снова зной и мучительная жажда, снова палящее солнце. Зарябило в глазах, по спине, щекоча кожу, потекли струйки пота. У первой беленой мазанки Дина остановилась. Началось село с плетнями, скамеечками и калитками, соломенными, камышовыми крышами. Описание таких украинских сел Дина читала у Леси Украинки, Коцюбинского, Шевченко. Вспомнились с детства знакомые строки: