Фрида Суслопарова - Первый гром и первая любовь

Дина поняла: это он для Петренко говорит, и благодарно улыбнулась начальнику.

- Сидан, пли, - шутовски раскланялся Петренко, распахивая перед Диной дверку кабины.

Она же, не говоря ни слова, обошла машину и полезла в знакомый кузов. И вдруг закричала:

- Ой! Я же забыла чемодан.

- Сейчас, - Кухарский сам подал ей наверх легкий чемоданчик. - Ну, счастливо! Приходи, поможем, не стесняйся!

Машина неслась по пустынной улице, вздымая клубы пыли. По сторонам затаились молчаливые мазанки, покривились плетни, огораживающие низкие вишенники от дороги. Никто не выбежал поглазеть на проходящую машину: ни ребятишки, ни собаки... Надвигался вечер, на дорогу падали длинные тени тополей и акаций. И, как это всегда бывает в незнакомом месте, сумерки навеяли грусть. Дина вдруг вспомнила дом, мама, наверное, уже вернулась с работы, все собрались за столом.

Машина дернулась и остановилась. Дина больно ударилась плечом о борт.

- Вылазь, приехали!

Петренко с грохотом отбросил борт, прыгнул в кузов и принялся сбрасывать груз.

Дина подошла к калитке, она отворилась при первом же прикосновении. В глубине сада стоял дом, непохожий на остальные сельские хаты, он был велик, покрыт не соломой, а железом, окрашенным в коричневый цвет. Стены дома были чисто выбелены, голубые ставни прикрывали окошки, массивная дверь с железной бубликом-ручкой - все было крепким, добротным.

К дому вела заросшая травой дорожка. Дина прошла по ней, несмело повернула ручку, дверь не отворялась, пока Дина не повернула ручку вначале вправо, а потом влево. Что-то лязгнуло, и дверь отворилась. С некоторым трепетом вошла она в просторные сени, на полу похрустывал сухой чабрец, на стенах, обмазанных коровьим навозом, развешаны сбруя, дуги, в углах кучи хламья. Обитая мешковиной дверь вела в совершенно пустую комнату с огромной печью посредине. Одна ставня снаружи была притворена, и сквозь пыльное, затянутое паутиной окно в комнату сочился слабый свет, на крашеном полу отчетливо отпечатались чьи-то большие следы, они почему-то напугали Дину, и она быстро выбежала на улицу к машине.

Все, что привез Петренко, предназначалось яслям: посуда, мыло, разные вещи, в тюках постели и кипы детской одежды, в ящиках и мешках продукты. Все это Петренко вначале сбросил на землю, а теперь стаскивал в дом.

- Давай помогай, - сердито бормотал он, подсовывая, однако, Дине тюки полегче, - койки ще подвезут. Ну ладно, хватит, это я сам.

Дина побежала в сад. Прохлада сразу дохнула в ее разгоряченное лицо, сад был сказочно прекрасен, из густой, затаенной глубины внезапно хлынули алые лучи заходящего солнца, осветив блестящие стволы старых вишен и яблонь, раскидистых абрикосовых деревьев. Листва и трава в саду были свежи и зелены и почти не тронуты желтизной.

- Как здесь чудесно! - воскликнула Дина.

Выросшая в тесном городском дворе, с квадратом неба над головой, Дина была очарована тишиной и простором этого сада.

"Однако где же хозяева, почему пуст и дом и сад? - подумала она. Верно, Петренко все знает, он здешний".

- Скажи, а кто здесь жил? Чей это дом?

- Та один... Демченков, - неохотно отвечал Петренко.

- Где он сейчас? Почему оставил такой прекрасный дом и сад?

- Ты давай груз считай, - рассердился почему-то Петренко и, уже садясь в машину, добавил: - Поехал куда-то...

"Странно, - думала Дина, - уехать из такого дома. Зачем?" Впрочем, сейчас многие оставляют дома, вот и она уехала из дому. Мало ли какие дела у человека... Возможно, тот Демченков тоже выполняет свой долг перед революцией... А может, ищет, как другие крестьяне, пропитания в городе...

Петренко торопливо уехал, Дина осталась одна в пустом доме среди груды ящиков и тюков. Что делать? Чем раньше заняться?

Дина растерялась. Впервые в своей коротенькой жизни оказалась она в таком положении, когда самой пришлось распоряжаться и решать. Конечно, нужно убрать, здесь столько пыли. Вот мухи в паутине. А где сам паук? Не видно... Кажется, они кусачие.

В сенях Дина разыскала старый просяной веник, выбежала в сад и распахнула все ставни - дом стал больше. Интересней всего была огромная печь. Наверху темно, душно и сильно пахло пылью. Дина протянула руку и наткнулась на что-то мягкое. Тряпье. Стало почему-то не по себе, и Дина слезла, так до конца не обследовав огромную лежанку.

Однако нужно браться за дело, прежде всего - уборка.

А где тут вода? Наверное, есть криница. Обойдя дом, Дина без труда разыскала старый замшелый колодец, заглянула в его таинственную, влажную глубину, на журавле болталась одна веревка. Привязать к ней какое-нибудь ведро из сеней Дина не догадалась и в полной растерянности пошла к дому. По пути она увидела грушевое дерево, его ветви были унизаны маленькими зелеными грушками. Они оказались жесткие и терпкие. Но до чего вкусные!