Фрида Суслопарова - Первый гром и первая любовь

Движение прошло меж людей.

- Вытаскивали этот хлеб, а я смотрю и думаю: ведь этот Демченков, он убийца! Да, товарищи, настоящий убийца! Подумайте, сколько людей, маленьких детей умерли от голода, когда он прятал хлеб! И я поняла, что же такое кулак! Только теперь поняла. И еще поняла, какие задачи стоят перед нами, молодежью. Нам надо, товарищи, укреплять колхозы, вот что нам надо делать! Владимир Ильич Ленин говорил об этом так... Я на память, может, не точно перескажу, вы уж извините...

- Говори, говори... - раздалось из толпы.

- Он сказал, что если крестьянин сидит на отдельном участке земли и присваивает себе лишний хлеб, то есть хлеб, который не нужен ни ему, ни его скотине, а все остальные остаются без хлеба, то крестьянин превращается уже в эксплуататора. Чем больше он оставляет себе хлеба, тем ему выгоднее, а другие пусть голодают. "Чем больше они голодают, тем дороже я продам этот хлеб", - думает себе кулак.

- Правда, правильные эти слова! - вдруг откликнулась девушка с круглыми глазами, к которой обращалась Дина.

- Да! Так сказал Владимир Ильич в своей речи о задачах союза молодежи, значит, о комсомоле. И еще он сказал дальше, что надо, чтобы все работали по общему плану, на общей земле... А общий план на общей земле - это и есть колхоз! Это общее поле, общий урожай для всех, кто работает, это и есть начало коммунизма. Владимир Ильич сказал, что нам, молодежи, предстоит настоящая задача создания коммунистического общества. Вот что сказал товарищ Ленин!

Дина умолкла, подумала секунду и продолжала:

- А мы можем, мы очень много можем сделать! Это только вначале кажется, что ничего не можешь, но если понять, если крепко рассердиться на несправедливость и зло, можно сделать много! Вот у нас в колхозе пропадали лошади. Комсомольцы взяли шефство над лошадьми, вывели их на пастбище, почистили конюшню, прогнали плохого конюха. Он, знаете, даже радовался, что лошади пропадают. Такой конюх!

- Есть и у нас такие, - с запальчивостью выкрикнул один из ребят, есть!

- А вы их гоните, сами беритесь за дело, - горячо продолжала Дина, записывайтесь в комсомол! Будет у вас своя комсомольская ячейка, это же ваша сила! Всем вместе и легче и веселей! Вот что я хотела сказать.

Глаза ее еще блестели от возбуждения, когда она села на место.

- Правильно сказала, дивчина! По-простому и все понятно! - воскликнул высокий парубок в холщовой косоворотке, перепоясанной красным крученым поясом. - Запысуй меня в комсомол. Терещенко Яков!

- Меня запиши, Маня Протаскина! - крикнула девушка с круглыми глазами.

- Меня пиши, Тарас Григоренко...

- А вот у нас в колхозе нема коней, все подохли, так придет ли трактор, а?

- А ясли у нас откроют? Тоже надо ясли открыть...

- По весне на волах пахали, так и дальше можно на волах...

- Насчет прополки это верно: черный паслен и лебеда всю кукурузу затянули...

Собрание затянулось допоздна. Говорили о наболевшем: о кулаках, они и здесь немало навредили, о погоде, о том, как наладить колхозное хозяйство.

После собрания Грудский попросил Оксану:

- Может, останешься, Оксана? Проведешь завтра первое собрание комсомольской ячейки? Пускай ребята выберут секретаря, помоги им. Про Устав комсомола расскажи, вообще побеседуй.

- Останусь, - охотно согласилась девушка, - я все одно до тетки пойду ночевать.

- Да ведь уже ночь! - испуганно воскликнула Дина. Она и не заметила, как в сельсовете зажгли лампу-"молнию". - А мне надо домой, там дети...

На улице была кромешная тьма, ни звездочки в небе. Тьма давила, окутав все вокруг.

- Дюже захмарило, - сказал рядом мужской голос.

- Может, к дождю? - робко отозвался женский.

"Как же я доберусь домой?" - со страхом подумала Дина.

- Дина, где ты? - Она не увидела, а скорей почувствовала, что Грудский рядом, и обрадовалась.

- Ой, как темно, а мне нужно обязательно домой. Утром Ангелина уйдет...

- Пойдем! Иди за мной!

- А ты знаешь дорогу? Я ни за что не найду...

- Все я тут знаю, все дорожки-стежки, - весело отозвался Грудский. Она пошла за ним. Постепенно Дина стала различать купы деревьев на краю села, криницу с торчащим журавлем. Впереди темнел лес. Вдруг слабый порыв ветра прошумел в кронах деревьев.

Грудский и Дина вошли в лесную чащобу, здесь было совсем темно и тихо.

- Иди рядом, - сказал Грудский, - дорожка широкая, утром на телегах проезжали... Выделим мы этому колхозу трактор...

Дина молча шла рядом с Грудским.

- Как хорошо вдвоем идти, - сказала она, - ночью страшно одной! Да и дороги бы не нашла...