Владимир Демченко - Главные преступления советской эпохи. От перевала Дятлова до палача из Мосгаза

— Моего товарища ранили прямо передо мной, — рассказал один из спецназовцев — Виктор Прохоров. — Он упал. Я стрелял, пока у меня не кончилась обойма. Уже потом я понял, что ранен в руку. Потом кто-то захлопнул дверь, и нас эвакуировали через окно в кабине.

В этой перестрелке было ранено 15 пассажиров. Еще трое — убиты. Причем большинство — пулями спецназовцев. Штурмовая группа израсходовала весь боезапас. Пассажиры потом рассказывали, что захватчики стреляли в сторону кабины, а штурмующие — в салон, почти не целясь.

Когда дверь кабины снова захлопнулась, ситуация стала патовой. Ни одна из сторон не имела достаточно сил склонить чашу весов в свою пользу. Штурмующие перегруппировывали силы, а Овечкины… Они поняли, что план провалился. Обшивка самолета была пробита в нескольких местах, взлететь лайнер не мог даже теоретически. В перестрелке они израсходовали почти все патроны. Осталось выполнить решение семейного совета. Василий, Дмитрий и Александр Овечкины подошли к Нинель.

— Мама сказала: «Вася, убей меня», — говорил выживший в этой мясорубке 17-летний Игорь. — Вася заплакал и выстрелил ей в голову: я видел, как раскрылась ее черепная коробка. Понял, что если меня заметят, то застрелят. Поэтому я убежал вперед и спрятался в туалете. Оттуда я слышал, как меня зовут. «Игорь, иди сюда, взрываться будем». Но я хотел жить и остался в туалете.

Старшие сыновья собрались в хвосте самолета. 14-летнюю Татьяну вместе с Сережей и Ульяной отправили вперед: «Бегите отсюда, вы маленькие, вам ничего не будет». Грянул взрыв. Второй салон вспыхнул, как спичка, а в фюзеляже появилась большая пробоина. Но Овечкины уцелели: взрывная волна самодельной бомбы ушла вбок, почти не причинив вреда музыкантам-террористам. И тогда Василий, Александр и Дмитрий по очереди выстрелили в себя.

Тем временем люди стали выпрыгивать на асфальт взлетной полосы. Радостной встречи не было: солдаты не знали, кто из выпрыгнувших людей заложник, а кто террорист.

Всех клали лицом в асфальт, кому-то, кто выражал недовольство, даже досталось сапогом или прикладом.

Олег Овечкин остался последним из братьев во втором салоне. Он снял пиджак и накинул его на плечи трясущейся от страха стюардессе.

— Возьми, а то замерзнешь, — сказал он, вставил дуло обреза себе в рот и выстрелил.

В тот день, включая пятерых террористов, погибло 9 человек. 19 пассажиров получили ранения. Лайнер был полностью уничтожен огнем. Младших детей забрала к себе Людмила Овечкина: узнав, что произошло, она чуть не обезумела от горя. Признавалась, что хотела вслед за братьями и мамой покончить с собой. Но все-таки взяла себя в руки и всю жизнь положила на то, чтобы вырастить уцелевших. Власти предлагали Людмиле публично отречься от матери. Но она отказалась.

Под суд попали двое — 28-летняя Ольга и 17-летний Игорь. Из-за наплыва желающих присутствовать на процессе заседания проводили в зале аэропорта. В итоге Ольга получила шесть, а Игорь восемь лет тюрьмы.

Но судьба словно преследовала выживших симеонов. Ольга отсидела, вышла на свободу и родила двух детей. Но в 2004 году ее убил сожитель во время пьяной ссоры. Игорь тоже отмотал срок, а потом играл в ресторанных оркестрах. В середине 90-х он снова попал в тюрьму за торговлю наркотиками. А потом его убили — как говорят, за невыплаченный карточный долг. Сережа вырос, играл вместе с Игорем, но в конце 90-х пропал из поля зрения семьи. А Миша, самый талантливый, казалось бы, исполнил свою мечту. Сначала он переехал в Санкт-Петербург, где играл в самых разных джазовых оркестрах. А потом уехал за границу, в Испанию. Он и там занимался любимым делом — музицировал на улицах Барселоны. Но в 2012 году перенес инсульт. Когда журналисты одного из телеканалов нашли Михаила, он жил в хосписе и передвигался в инвалидной коляске. На вопрос, чего бы он больше всего хотел, не задумываясь ответил:

— Хочу вернуться назад, домой. К человеку, которого я люблю и который любил меня. Мама Люда, я хочу к тебе, прости меня за все.

40-летний Миша имел в виду старшую сестру, заменившую ему погибшую мать.

Смерть кировоградского пенсионера Александра Ильина, наверное, прошла бы незаметно. Если бы не одно «но». Спустя несколько недель после кончины его дом вдруг оцепил спецназ. Бойцы стояли несколько дней, туда-сюда сновали офицеры Службы безопасности Украины и искусствоведы местного краеведческого музея. Оказалось, что в доме Ильина, покосившемся и неказистом, настоящая сокровищница: несколько тысяч редчайших старинных книг, ценнейшие иконы и картины, утварь и украшения.