Любовь Воробьёва - Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г.

Партия социалистов-революционеров (ПСР) — нелегальная партия социалистической ориентации (неонародническая). Первые эсеровские организации появились в середине 1890-х гг. В 1901 г. за рубежом начали издаваться журнал «Вестник русской революции» и газета «Революционная Россия». Именно в этой газете в январе 1902 г. (№ 3) появилось сообщение об образовании партии эсеров. По состоянию на 1905 г эсеры насчитывали до 2,5 тыс. человек, но были заметны в политической жизни России благодаря серии терактов (первый: убийство в апреле 1902 г. министра внутренних дел Д.С Сипягина). См.: Савельев П. Какие партии были в Российской империи? // Россия XXI. 2012 Март — апрель. С. 107–108

А.С. Будилович, анализируя революционные события в Финляндии, сопровождавшиеся почти поголовным изгнанием также частных русских людей, высказал чрезвычайно актуальное предостережение на случай отпадения Финляндии от России. Он напомнил, что в 1811 г. Александр I уступил Финляндии Выборгскую губернию, присоединенную к России по Ништадтскому миру. В результате граница между Великим Княжеством Финляндия и Петербургской губернией стала проходить близ Белоострова, так что в случае развития негативных сценариев русская столица могла оказаться в двадцати-тридцати верстах от неприятельских владений, как это было раньше, до Ништадтского мира. Когда же Финляндии удастся завести в своих шхерах военный флот, хотя бы только миноносный, то он может угрожать из этих шхер и нашим кораблям в Кронштадте, причём Петербург стал бы доступен неприятельским нападениям и с суши, и с моря. Источник: Имперская политика России в Прибалтике в начале XX века. С. 28–29. Это предупреждение актуализируется для СССР накануне Великой Отечественной войны, через двадцать лет после предоставления независимости Финляндии в ее административных границах. Однако исправить допущенную Александром I, а затем Лениным ошибку, чтобы обезопасить Ленинград и восстановить условия Ништадтского мира, будет возможно лишь в ходе советско-финской войны 1939 г.

В качестве наглядного доказательства этнонационального характера выступлений эстляндский губернатор Н.Г. Бюнтинг указывает на то обстоятельство, что ни одно из русских селений Эстляндской губернии не примкнуло к беспорядкам и не готовилось к открытому восстанию. Источник: Письмо эстляндского губернатора Н.Г. Бюнтинга министру внутренних дел П.Н. Дурново от 10 января 1906 г. Цит. по: Имперская политика России в Прибалтике в начале XX в. С. 51–52.

По поводу действительного статского советника Гиацинтова в адрес директора Департамента полиции М.И. Трусевича поступило разъяснение эстляндского губернатора П.П. Башилова. В своем письме он сообщал, что благодаря деятельности бывшего эстляндского губернатора А.В. Бельгарда, предоставившего эстонцам возможность пользоваться своим правом на участие в общественной деятельности, стало возможным не только снятие «недоразумений» между русскими и эстонцами, но и образование русско-эстонской партии. Эта партия выбрала городским головою д.с.с. Гиацинтова, человека слишком доверчивого, мягкого и скоро поддающегося влиянию более энергичных натур. Этим воспользовались организаторы младоэстонской партии Пяте и Темант, которые сделали Гиацинтова ширмой для своих действий, истинного антиправительственного смысла которых Гиацинтов не понял и стал игрушкой в их руках. Источник: Письмо эстляндского губернатора П.Н. Башилова Директору Департамента полиции М.И. Трусевичу от 22 сентября 1907 г. // Имперская политика России в Прибалтике в начале XX в. С. 135–136.

Свидетели преступлений под действием угроз от обвиняемых и их близких, а также из опасений мести нередко отказывались от показаний на следствии и в суде под предлогом якобы полного незнания обстоятельств дела.

В статье из газеты «Окраины России» от 18–25 сентября 1910 г. читаем: «Одна прибалтийская окраина должна была в прошлом году праздновать свой столетний юбилей присоединения к России. Мы имеем в виду Финляндию. Именно этой окраине было оказано больше всего доверия, — именно она более всего была облагодетельствована Россией, но зато именно она постаралась всего более обособить себя от русского государства, именно она стала очагом измены в трудное недавнее время жизни России, именно в ней и теперь раздаётся учение о разложении единой России на государствьица и области. И вот, в дни, когда в Лифляндии и Эстляндии празднуются воспоминания о петровских временах присоединения их к России, финляндский сейм осмеливается отрицать право России самой определять общегосударственные законы для самое себя и отказывается признать для себя обязательным закон, данный всей Россией финляндской окраине. Не пора ли на первый раз приступить к отделению Выборгской губернии из состава финляндской губернии, ибо Выборгская область была завоёвана Петром Великим, конечно, не для того, чтобы быть финскою? Пусть бы это было первым шагом к восстановлению неотъемлемых прав России, дерзко попираемых какими-то Мехелиными и Свинхувудами. Цит. по: Имперская политика России в Прибалтике в начале XX века. С. 351–352.