Понсон Террайль - Капитан Мак

- Дорогой лейтенант, - сказал ему дон Фелипе, - вам известно, что на рассвете в Шатле состоится повешение?

- Я об этом подозревал, - ответил Вильро.

- Сколько времени потребуется, чтобы соорудить виселицу и предупредить сеньора города Парижа?

- Самое большее три часа.

Дон Фелипе вытащил часы.

- Сейчас два часа ночи, - сказал он. - Прошу вас принять необходимые меры.

Лейтенант поклонился, как человек, не привыкший обсуждать приказы вышестоящих.

И дон Фелипе отправился танцевать. Господин де Пюилоран танцевал в соседней паре.

А в это время господин де Гито, ничего не видя и не слыша, бледный, с выкатившимися глазами, продолжал сидеть на том же месте. В душе его бушевала буря.

- В какое время мы живем! - шептал он. - Король, который не царствует... Кардинал, который царствует... Интриганы добиваются смертных приговоров... и нет никакого способа им воспротивиться!

Скрипки действовали доброму коменданту на нервы, а огни больших свечей казались погребальными факелами. Обхватив голову руками, он бормотал:

- Нет, я так не могу, я этого не сделаю!

В эту минуту к нему подошел Вильро.

Вильро был человеком ограниченным, но честолюбивым, и где-то в отдаленном будущем перед ним маячила должность коменданта. Господин де Гито давно об этом догадывался. Вильро был хозяином в Шатле в гораздо большей степени, чем господин де Гито. Господина де Гито любили, а лейтенанта боялись, потому что считали, справедливо или нет, что он втайне поддерживает весьма тесные отношения с людьми кардинала.

И все же, увидев Вильро, стоявшего перед ним, господин де Гито на минуту понадеялся на него.

- Вильро, - сказал он, - вы - мой подчиненный.

Лейтенант поклонился.

- Вы обязаны выполнять мои приказы.

- Безусловно, монсеньор.

- Я сейчас покину бал.

- И дальше? - осведомился Вильро.

- Я сажусь в карету и со всей возможной скоростью еду в Сен-Жермен.

Лейтенант сохранял на лице полную бесстрастность.

- Я добьюсь аудиенции у короля и спасу жизнь невинному человеку. Вы должны дать мне клятву.

- Слушаю вас, монсеньор.

- В мое отсутствие вы меня замените. И без вашего приказа ничто здесь не может произойти.

- Так всегда и было.

- Так вот, вы должны мне честью и жизнью поклясться...

- В чем? - холодно спросил лейтенант.

- В том, что капитан Мак будет жив.

На лице Вильро не дрогнул ни один мускул.

- Монсеньор, - сказал он, - у меня четверо детей...

- Ну и что?

- И я дорожу жизнью... Пусть ваша милость подумает вот о чем...

- О чем же?

- В отсутствие коменданта лейтенант становится комендантом Шатле.

- Ну и?..

- И если в ваше отсутствие господин кардинал пришлет приказ немедленно повесить капитана Мака?

- Вы ослушаетесь!

- Нет, монсеньор... Я дорожу жизнью... Ведь у меня четверо детей!

На лице господина де Гито появилось выражение отчаяния.

- О, этот человек, этот человек! - произнес он, намекая на дона Фелипе. - Он всем сумел внушить непреодолимый страх!

- Монсеньор, - сказал лейтенант, - я думаю, что пора предупредить сеньора города Парижа и отдать распоряжение соорудить виселицу.

И Вильро ушел.

Господин де Гито вскочил и хотел бежать за ним, как вдруг его остановила чья-то сильная рука, и молодой, веселый и жизнерадостный голос воскликнул:

- Черт побери, господин комендант, сроду я еще так не веселился!

Господин де Гито застыл на месте, оказавшись лицом к лицу с капитаном Маком.

Капитан был в прекрасном настроении; он весь раскраснелся от удовольствия, и его радостное лицо составляло разительный контраст со смертельно бледным лицом господина де Гито.

- Он! - прошептал господин де Гито.

Он отступил еще на шаг; по его виду можно было подумать, что умереть предстоит ему... Но Мак ничего не заметил. Он был так счастлив!

Бал, свечи, звук скрипок, а, может быть, и нежные прикосновения Сары, с которой он много танцевал, совершенно опьянили его. Сердце его было переполнено.

В эту минуту он, наверное, не согласился бы променять свою шпагу на королевский скипетр.

Взяв под руку господина де Гито и увлекая его в другую гостиную, он без умолку говорил:

- Пресвятое чрево, господин комендант, как говаривал покойный король, пресвятое чрево! Прекрасный праздник! А какие туалеты!.. Женщины - просто божественные: кружева, камни и ангельские улыбки! Как приятно сидеть у вас в тюрьме! Немногого не хватает, чтоб я вообще отсюда не вышел!

- Ах, да замолчите же вы! - сказал надломленным голосом господин де Гито, но Мак его не услышал.