Понсон Террайль - Король-сердцеед (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - II)

-Герцог,-шепнул он,-вы играете в опасную игру! Рене умеет отравлять герцогов так же легко, как простых смертных!

-В таком случае посоветуйте ему отравить палача Кабоша: это будет ему несравненно полезнее!

В то время как Крильон и Нансей обменивались этими фраза ми, король одевался.

-Пришел ли господин де Коарасс? -спросил наконец он.

-Он у меня, ваше величество, вместе с другим моим кузеном, Амори де Ноэ,-ответил Пибрак.

-Отлично! -сказал король.-Ну-с,-обратился он к Нансею,ступайте передайте королеве мой ответ!

-Слушаю-с, ваше величество!

-И вернитесь сказать мне, что она решит!

Нанеси отправился к Екатерине.

Королева-мать заканчивала свой туалет в присутствии при нцессы Маргариты. В ее руках был клочок белой бумаги, переданный ей пажом, которому эту бумажку сунул какой-то незнакомец. Но королева, должно быть, ждала письма, так как то обстоятельство, что на бумажке ничего не было написано, отнюдь не смутило ее. Она велела Маргарите зажечь свечу, и, когда записка нагрелась на пламени, на бумаге выступили коричневые буквы, гласившие: "Необходимо, чтобы королева присутствовала на пытке. Быть может, от этого будет зависеть участь Рене".

В этот момент Нансей передал Екатерине ответ короля.

-Хорошо,- спокойно сказала она,- передайте его величеству, что его воля - закон для меня. По дороге велите подать мои носилки.

Карл IX был уже совершенно одет, когда Нансей вернулся.

-Ну, что? - спросил он.

-Королева приказала подать ей носилки, ваше величество!

-Чтобы ехать в Амбуаз?

-Нет, чтобы ехать с вашим величеством в Шатле,- улыбаясь, ответил Нансей.

-Слава Богу! - воскликнул король.- Наконец-то моя матушка стала рассудительнее! Ну, раз она так покорна, то я хочу оказать ей милость. Не надо носилок для королевы: я уступлю ей местечко возле себя!

Нансей поклонился и вышел.

-Господа,- сказал король, подойдя к окну и взглянув на двор,- мне кажется, что на мое приглашение отозвались решительно все: двор полон народа! Ну, едем!

Король вышел из комнаты, прошел через парадные апартаменты, похлопал по щеке пажа Готье, которого очень любил, сошел по лестнице, напевая веселую охотничью песенку, и спустился во двор. Там он посмотрел на небо.

Стояла превосходная погода: небо, лазурь которого не ом рачалась ни одной тучкой, было залито лучами солнца. Тогда король повернулся к Крильону и сказал ему:

-Герцог, мы запоздали на три дня!

-Как это, ваше величество?

-Ну да, если бы все это случилось дня на два- на три раньше, то, вместо того чтобы ехать сейчас в Шатле, мы ехали бы теперь на Гревскую площадь. Сегодня дивная погода, ну а я боюсь, что в тот день, когда Рене будут колесовать, пойдет дождь.

В это время на лестнице показалась королева Екатерина, опиравшаяся на руку Маргариты. Король подошел к ним.

-Ах, ваше величество,- прошептала королева,- вы так жестоки!

Король ничего не ответил. Он подал матери руку и проводил ее к носилкам.

По дороге Карл IX по-прежнему был в отличнейшем расположении духа, и его шуточки причиняли немалую боль Екатерине.

Наконец носилки остановились у Шатле. У дверей этого мрачного здания показался губернатор Фуррон, а сзади него трое людей, вид которых достаточно ясно говорил об их профессии. Это был палач Кабош с помощниками.

-Ваше величество,- сказал Карл IX матери,- представляю вам исповедников вашего любимчика Рене!

Королева не могла подавить дрожь, охватившую ее. Но ее волнение сейчас же успокоилось, когда из-за красных одежд палачей показалась черная мантия Ренодэна. Последний бросил на королеву многозначительный взгляд, и тот вернул ей уверенность.

В пыточной камере по приказанию короля еще накануне вечером были установлены скамьи и стулья. Усевшись в приготовленное для него кресло, Карл IX сказал:

-Господа, можете сесть; я предполагаю, что представление затянется.

Генрих ухитрился поместиться сзади принцессы Маргариты. Почувствовав его близость, она обернулась и шепнула:

-Смотрите, как волнуется мать! Она не волновалась бы так, если бы собирались пытать ее родных детей!

-Однако она вполне уверена, что ей удастся спасти его,заметил Генрих.

-Ренодэн обещал ей это.

-И он сдержит свое обещание, будьте покойны!

-Да, но Рене будут пытать, Ренодэн не будет иметь возможности помешать этому!

-Как знать! - ответил Генрих. В этот момент король сказал:

-Сир де Фуррон, прикажите ввести обвиняемого. Губернатор подал знак одному из ландскнехтов, стоявших на часах у дверей, и тот троекратно стукнул алебардой о пол. Тогда дверь раскрылась, и появился Рене между двух солдат. Его руки были связаны за спиной, а цепь, сковывавшая ноги, позволяла переступать лишь мелкими шажками. Он был очень бледен и едва держался на ногах. При виде короля он проявил сильный испуг, но, заметив королеву, несколько успокоился.