Элизабет Тюдор - Семь посланников

здоров.

- Но как же.

- Друг мой, он прекрасно живет и не подозревает о своем мутагенезе.

Это не приносит ему дискомфорта, тогда зачем же вмешательство хирургии? Вместо того, чтобы помочь, мы можем все только испортить. Да, признаюсь, у него были некоторые психические расстройства, но его недуг скорее связан с социальным положением в обществе и с отношением к нему окружающих людей, нежели надуманным заболеванием.

- А дуокардио[49]?

- Причиной этого также является мутагенез. И снова-таки, повторяю,

что все это лишь условно. Отклонения кажутся нам противоестественными, его же организм приспособлен работать в таком режиме. Если бы аномалии мешали ему вести привычный образ жизни, в таком случае действительно потребовалось бы хирургическое вмешательство. Но пациент вполне здравомыслящий человек, не отстает в своем развитии от сверстников, поэтому, полагаю, не стоит перестраивать его организм на новый лад, это может даже ухудшить его состояние. А нынешнее поведение Генри Макензи является временным и связано, как я уже сказал, с окружающей его обстановкой.

- Не знаю, доктор, радоваться вашему заключению или нет. Главное

сейчас для Макензи вернуться к нормальной жизни. Мягкие теплые волны окутывали тело Генри. Он ощущал себя легко и бодро в невесомости. Голова работала ясно, однако мысли были спутанными. Откуда-то издалека доносились пощелкивание аппаратуры и голоса людей. Он открыл глаза, и долго не мог понять, где находится. События последних дней оставались за темной завесой. Яркий свет, незнакомые голоса вдали - вот все, что он смог припомнить. Осмотревшись вокруг, обнаружил себя обнаженным, в бледно-розовой жидкости. Дно стеклянного реабилитатора излучало интенсивное свечение, и помещение за его пределами тонуло в полумраке. Юноша перевел взгляд повыше и разглядел люк в верхней части куба, из которого выходила кислородная трубка, вентилировавшая его легкие. Раненая рука Генри приобрела активность, боли в суставах прошли, и все тело будто бы вновь ожило.

- С пробуждением тебя, Генри. Меня зовут Леонардо Баскони, - услышал

он чей-то голос. У реабилитатора появился мужчина лет тридцати. На его привлекательном лице играла мужественная и решительная улыбка. Темноволосый, рослый и мускулистый мужчина с военной выправкой походил на служителя закона. Зеленые плутоватые глаза с интересом изучали человека в реабилитаторе.

- Ты успешно прошел физиореабилитационный процесс. Теперь предстоит

пройти и психотерапию. Мы стараемся тебе во благо, стремимся вернуть к нормальному образу жизни, но достичь успехов мы можем только с твоей помощью. Ты согласен повиноваться нам? - лукаво посмотрев на юношу, спросил тот. Пациент дал свое согласие. Вода тотчас начала убывать из куба. Стены реабилитатора автоматически собрались и вернули Генри свободу. Его высушили, дали новую одежду и окружили безмерным вниманием, что показалось юноше немного странным. Покончив со всеми формальностями, Макензи проводили в палату, где он должен был находиться до окончания курса лечения.

- Ну, как нравится тебе здесь? - посетив Генри на следующий день,

поинтересовался агент Баскони.

- Так себе, - уклончиво отозвался тот. - Благодаря тебе, Дуглас

Хоуард, мои дела идут просто замечательно, - иронически подметил Генри. - Ловко же ты меня провел, "дружище до рассвета". А я как последний идиот попался на трюк "мистификатора"[50]. И сейчас торчу в этой "шикарной" дыре.

- Кажется, ты чем-то недоволен?

- Нет, почему же, здесь опытные психиатры, с изумительной быстротой

осуществляющие оздоровительную терапию. И уже через две недели я смогу вернуться здоровым в отчий дом, - в голосе его слышались скорее нотки негодования, нежели благодарности.

- Вижу, мысль о возвращении в Леод тебе не столь уж приятна? Разве

жить под открытым небом, питаться бог знает чем и не иметь будущего - это, по-твоему, правильно?

- Будущее? Я сомневаюсь, что в Леоде меня ждет блестящее будущее. Там

я всем ненавистен.

- Это не правда. Граф Кромарти с супругой беспокоятся о тебе.

- Но ведь я виновен во всех их несчастьях.

- Ошибочное предположение. Ты ничего не совершал. Я тот следователь,

который занимался делом Патриции Крэг. - Это заявление насторожило юношу. - Ты можешь не тревожиться больше, обвинение с тебя снято. Ты не причастен к ее смерти. А вот Уильяма Макензи уже привлекли к уголовной ответственности по трем статьям: причинение смерти по неосторожности, заведомо ложный донос, и нанесение побоев, причинивших физическую боль. Теперь этим делом занимаются судебные инстанции.