Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]

Мессер вошел в сталинский кабинет за четыре минуты до назначенного времени, а ровно в шесть в ответ на победный сталинский клич объявил, что он уже прибыл и только ждет момента, когда на него обратят внимание. Только тут его и увидели. И тихое смятение прижало совещавшихся к стульям, и каждый глаза опустил, стараясь не видеть происходящего, как бы ограждая себя от этого мира.

И только Сталин улыбнулся, озорные чертики запрыгали в его глазах, все грязное и черное в одно мгновение как бы отошло и отстало от Сталина, и все его существо переполнилось единым порывом того восхищения, которое русский человек может выразить только коротким матерным возгласом.

Сталин не был по рождению русским, но, покорив русских и властвуя над ними безраздельно, перенял у них мноюе, даже манеру выражать восторг. Он один на всей земле знал о системе своей охраны, потому только он один мог оценить величие совершенного Мессером. Когда-нибудь люди полетят в космос, когда-нибудь они достигнут Луны, Венеры и Марса, когда-нибудь — Сатурна и Нептуна. Но что будет означать полет первого человека в космос в сравнении с тем, что совершил чародей? Полет в космос будет означать очень мало. Для всего человечества, понятно, это будет великий праздник. Но планета будет ликовать только потому, что никто в мире, никто, кроме Сталина, даже приблизительно не представляет мощи тайной системы охраны, которую преодолел Мессер. В сравнении с этим вся предшествующая и вся грядущая история человечества меркнет. Достижений выше этого быть не может. Унести из банка миллион — чепуха. В былые времена товарищ Сталин сам банк курочил. С партнерами. Европе на удивление. Банк он и есть банк. Но как пройти сквозь бесчисленные невидимые цепи сталинской охраны и несокрушимые стены?! Невозможно.

Перед Сталиным стоял человек, совершивший невозможное. Потому Сталин подошел к нему, обнял, отошел, вытряхнул пепел из трубки не в пепельницу, а мимо, ибо глазами Мессера не отпустил, стукнул ладонью по столу, не удержал в себе, но звякнул-грохнул той самой фразой, единственно возможной в данном случае для правильной оценки совершенного:

— Во, бля!

В испанской группе — урок выживания. Для каждой — свой пункт старта и свой пункт финиша. Для новенькой старт в Яхроме, финиш — в Наро-Фоминске. На маршруте одна контрольная точка: Москва, Красная площадь, памятник Минину и Пожарскому. Надо положить к основанию букет цветов. От старта до финиша можно использовать любой вид транспорта: лететь самолетом, скакать на коне, катить на велосипеде или верхом на палочке. Как нравится. Но, как всегда, стартует каждая без оружия, без денег, без документов. А чтобы придать уроку реализма, московская милиция и части НКВД оповещены о побеге из Дмитлага особо опасной преступницы-садистки, которая людей в карты просаживает и бритвами режет, и сообщены кому следует ее приметы. Можно предполагать, что если попадется девочка милиционерам, то они ее могут и не убить на месте, — просто изнасилуют, изобьют, изувечат и доклад пошлют победный: Девятым отделением милиции города Москвы…

Ясно, что за этим последует отчисление из группы, а вот что после этого — неизвестно. Потому — лучше не попадаться. Потому надо пройти Москву тенью, пройти привидением, пройти так, чтобы не заметили.

И, как все предыдущие уроки, этот усложнен тем, что надо думать не только о скорости и направлении движения, не только о своей безопасности, но и о чем-то другом. Это другое задано на старте: сочинение на тему «Почему надо истреблять царей, королей и императоров». Пройдя маршрут, надо будет не валиться в траву, не хватать воду большими глотками, а писать. На финише руки дрожать будут, мысли путаться, а глаза слипаться, и времени на сочинение — тридцать минут. Действуй как нравится: можешь в пути все обмозговать и написать. В общем, каждый сам свой выбор делает…

— Ты зачем пришел в мою страну? — тихо спросил Сталин, как только закрылась дверь за последним из совещавшихся.

— Ты меня звал.

— Я охотился за тобой, я посылал людей…

— За мной все охотятся: Гитлер, Черчилль, Рузвельт. И ты тоже. В Берлине меня встретили два американца. Но я-то понял: на тебя работают. Я просто увидел за ними твою трубку. И усы. Твоих посланцев я прогнал. Но еще до того… ты меня звал. Я слышал твой зов.

— Правильно. Я тебя звал.

— Зачем?

— Ты, Мессер, будешь мне служить.

— Я не буду тебе служить.

— Почему?