Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]

— А разве тебе не доложили, что я там болтнул?

— Доложили сто разных ответов. И все очень умные. А мне кажется, что ты сморозил чепуху. По тебе вижу. Ты сам своего ответа стесняешься.

— Да, — сознался Мессер, — сморозил такое, до сих пор уши горят. Хорошо, что люди все перевирают, а то и по улицам ходить стыдно.

— Так что же ты такое сказал?

— Сказал, что Гитлер на восток пойдет…

— Какая ерунда. Сначала Гитлер пойдет против Франции и Британии. Пока с ними не развяжется, против нас не пойдет. На два фронта Германия воевать не может. Это самоубийство. Зачем Гитлеру самоубийство?

— Я все это понимаю. Но ляпнешь иногда…

— Ты, чародей, просто устал. Тебе надо отвлечься. Хочешь на курорт? У меня в Ялте домик небольшой… Там сейчас никого.

— Нет, я просто хочу энергии накопить на выступлениях. Можно мне по твоей стране проехать?

— Езжай.

В прекрасном средиземноморском городе тихая, но стойкая сенсация: увядающая «Балерика» расцвела. Вверх поперла. Паровозом. У конкурентов интерес: в чем секрет успеха? Самые пронырливые пронюхали: генеральный директор «Балерики» давно искал сотрудника с феноменальными математическими способностями и нашел — сеньорита Анастазиа так деньги считает, что банку только прибыль.

А другие говорят, что просто генеральный директор нашел сотрудника, который убедительно с должниками говорить умеет, к каждому должнику — индивидуальный подход, такие аргументы для каждого находит, что должники сразу все долги возвращают, да еще и с процентами.

Еще и такое говорят: колдунья она. Глазищи-то во какие! Приносит каждое утро на совещание директоров по два пустых чемодана, глянет на них — але-оп! И чемоданы деньгами наполняются.

Не думала Настя, не гадала. Но обрушился на нее водопад заказов. С «Балерикой» особые отношения, но почему бы и другим банкам не помочь? Потому первый батальон лейб-гвардии Компьенского полка в Париже работает. Второй — в Мадриде. Третий и четвертый батальоны — по всему побережью, от Гибралтара до Монте-Карло. Почему-то должники на средиземноморских курортах прятаться любят. А разведывательная рота по всему миру гастролирует. Должники в Вашингтоне прячутся, и в Мельбурне, и в Гаване.

А где разместить штаб полка?

Ворошилов, Куйбышев, Киров, Сталинград… Поднимает чародей волнение советской (самой благодарной в мире) публики, ее восторг. Начинает с тех вопросов, на которые сами задающие ответ дадут. Понемногу переходит к тем вопросам, на которые они ответа не знают. Потом поднимается к тем вопросам, ответы на которые повергнут публику в экстаз и безумие.

Не ради денег чародей в цирке работает. Вовсе нет. Он давно отрекся от денег. Ему хорошего пива вечером шесть кружек, да шницель ядреный, да перину пуховую, да девок дородных штук пять… Больше ему и не надо.

Не денег ради чародей цирки мира обошел. Цирк — тренировка. Как пианист хороший от зари до зари и после нее по клавишам пальцами бьет до мозолей кровавых, так и чародей с большой аудиторией постоянно работать должен.

Иначе — потеря квалификации. А где работать — все равно. Запомним правило: вопросы всегда и везде одинаковые. В Мюнхене, в Бристоле, в Пловдиве или у нас в Черкассах.

Ясно каждому: в советской стране чародеев нет и быть не может. Есть иллюзионисты. Произнести слово это не каждому дано, потому Мессера товарищем зовут:

— Скажите, товарищ Мессер, как зовут мою жену?

— Друг Вася, разве ты сам забыл, как ее зовут? Вот же она рядом с тобой сидит. Ее Марусей зовут. Маруся, не жмут ли тебе синие туфли, которые ты вчера купила в «Запсибсельпроме»?

От пустяковых вопросов чародей публику ведет к вопросам все более и более сложным. Но надо осторожность проявлять. Вот тот рабочий-стахановец явно хочет спросить, куда девался товарищ Ежов Николай Иванович, почему о любимце народа, верном друге и соратнике товарища Сталина в последнее время ничего не слышно. Чародей в глазах рабочего-ударника вопрос читает, знает, что рабочий — передовой и по стукаческой линии тоже планы перевыполняет, потому его судьба всесоюзного повелителя стукачей интересует.

Чародейское дело нехитрое. Знает Рудольф Мессер, что любимец народный, Ежов Николай Иванович, сейчас, в данный момент, на следствии корчится. С ним Катя Иванова работает. Какая женщина! Зажмурился чародей. Улыбнулся. Что-то вспомнил.

А вопрос о Ежове надо не допустить. Желающего задать этот вопрос надо не замечать. Или пожелать, чтобы он своим вопросом подавился.