Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

Но пока что он рад был холодку и возможности сбросить взмокшую от пота, и без того насквозь просоленную, одежду. Сняв, повесил на перекладину у потолка. Вынутое из карманов мелкое имущество - скаладник, часы, зажигалку, фонарик, пистолет и кортик - сунул под циновку и прилег отдохнуть. Снова стала сказываться усталость, проголодался, захотелось спать. "Имеется ли тут поблизости пресная вода? - стал размышлять, заложив руки за голову и глядя в веероподобный потолок. - Прополоснуть бы одежду от морской соли, скупнуться самому... Наверно, все-таки есть, не ходят же они все время неумывакой. Речушка, которую видел из самолета, вытекала из озера и петляла в южном направлении, - значит, должна быть поблизости. Седни потерплю, а завтра надо будет поспрошать. Хотя как у них спросишь? Нужно сперва заучить хоть сотню-другую ихних слов. Ничего, ежли по-немецки, без особого желания, за две недели научился понимать и кое-как объясняться, то справлюсь и с их тарабарщиной!"

Размышления прервались появлением хозяев. Увидев квартиранта раздетым до трусов, те в очередной раз пришли в изумление. Теперь из-за белизны его кожи, хотя и был он изрядно загоревшим. Но в этот раз остолбенение было кратковременным: стали уже привыкать к бесконечным сюрпризам. Первым пришел в себя Танба и положил на его топчан пару молодых кокосов, затем Ама Сю гроздь бананов, а Замба - два спелых плода папайи, знакомой уже ему древесной дыни. Заметив рукоятку кортика, попросил Кука Баку и заходился нарезать дыню на скибы.

Тем временем Андрей с помощью швайки проткнул два отверстия в кокосе, сверху и снизу, и первым делом утолил жажду. Пока он смаковал ароматное содержимое, его складник пошел по рукам, вызвав очередное оживление, любопытство и восхищение. Пришлось ознакомить их и с этой разновидностью "клыков", объяснить назначение и дополнительных пред- петов. Миниатюрными ножничками состриг ногти на руке Светлой Луны, до этого разве что обкусываемые изредка зубами. Поняв, что к чему, она пожелала сделать то же самое и на левой руке, но - сама. А управившись, решила заодно навести маникюр и на ногах. Тут ногти не укорачивались вообще. При этом уселась на топчане напротив, что совершенно не понравилось Андрею. "Надо завтра же забрать парашют с запасными трусами и потребовать, чтобы надевала хоть она" - подумал он. Чтобы отвлечь парней от деликатного, на его взгляд, зрелища, предложил их вниманию еще одну невидаль - часы немецкого пилота: дал послушать работу маятника, обратил внимание на шустро бегающую по циферблату секундную стрелку. Новая диковина произвела ошеломляющее впечатление! Как же: нет ни рта, ни хвоста, непонятно, чем и как питается, а поди ж ты живое... Ама Сю, оставив педикюр, тоже изумленно вертела, разглядывала со всех сторон, прикладывала к уху, нюхала и даже пробовала на зуб удивительную штуковину. Но особенно ее восхитил сделанный в виде ажурной цепочки, блестящий позолотой, браслет. Андрею он был велик, укорочению не подлежал, и он, отсоединив от часов, связав его через проушины ниткой, приладил туземной моднице на предплечье руки. В порыве благодарности чернокожая красавица потерлась щекой о его щеку - вместо поцелуя, до которых эти дикари еще, видимо, не додумались. После чего продолжила, отказавшись от завтрака, заниматься ногтями, загнутыми книзу и больше похожими на когти.

Вегетарианская пища островитян, вкусная и сытная, и на этот раз быстро утолила голод, восстановила силы. После завтрака Танба знаками и жестами стал приглашать Андрея пройти с ним на территорию, где уже собрались люди. Как можно было догадаться, чтобы отведать мяса принесенной добычи. При этом показывал на кортик и складник - их, дескать, надо прихватить тоже.

- Кука Баку? Пожалста, - сказал он. - Но лично я бы охотнее пару часиков соснул. Не понимаешь? Ну, ладно, сходим... Только я эту собачатину исть не стану, говорю заранее!

И Андрей стал натягивать штаны и рубашку, чтобы не шокировать чернокожее общество. Да и опасно находиться раздетому на таком солнцепеке.

В надежде на угощение и просто поглазеть собралось все население, кроме женщин с малышами. Детвора постарше устроились с родителями, точнее папами, в холодке банановых деревьев, столь же широколиственных, как и пальмы кокосовые, но пониже и росших купами по нескольку штук и потому более тенистых. Все ждали, когда освежуют тушу и приступят к дележу деликатесной еды, перепадавшей, видимо, нечасто.

Шкуру отделяли, орудуя костяным и бамбуковым ножами, двое сноровистых малых, третий отгонял крупных изумрудных мух-падальщиц. С позволения Андрея Танба предложил им Кука Баку. О чудо-клыке те уже были наслышаны и воспользовались им охотно; дело пошло намного быстрей. Складник дать не захотел: понабьется дряни, а чем отмоешь?