Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

Шли почему-то окраиной леса, обходя большие кусты и густые, труднопроходимые заросли по кем-то проторенным тропинкам, а то и продираясь сквозь буйные папоротники. Туземцы ступали бесшумно, вели себя тихо, чутко вслушиваясь в ночные звуки. "Боятся, что ли? Тогда почему бы не идти по песчаной косе, все равно ведь движемся вдоль берега", - недоумевал Андрей.

Причина осмотрительности выяснилась немного позже, когда неожиданно набрели на каких-то шустрых зверьков, с шорохом и визгом пустившихся наутек в сторону леса. Два передних копьеносца и столько же замыкавших цепочку киешников тут же кинулись вдогонку. Однако через минуту их охотничьи выкрики сменились вдруг воплем тревоги, если не ужаса. Двое оставшихся при Андрее охотников, встревоженные, заслонили его собой, взяв наизготовку копье и киек. Растолкав их, он выхватил пистолет из-за пояса и, включив фонарь, кинулся на выручку явно попавшим в беду беззащитным охотникам. И успел вовремя: некое животное из породы хищников, величиной с гигантского тигра, уже изготовилось к прыжку, и только яркий свет, ослепив, помешал ему наброситься на жертву. Выстрелив почти в упор, Андрей всадил две пули в оскаленную пасть какого-то зверя, названного им впоследствии "тигровой пантерой" (что это был за вид, он так и не узнал, поскольку не встретил подобного ни в спецлитературе, ни в художественной).

Следует сказать, что хотя он и был вооружен по-цивилизованному, внушительный вид хищника нагнал страху и ему, когда тот, хрипя, вздыбился было на задние лапы; но это был предсмертный хрип, и убедившись, что зверюга корчится в судорогах, поставил пистолет на предохранитель. Оглянулся на охотников и удивился, не увидев ни одного. Удрали? Подошел ближе - екарный бабай! - опять лежат ничком, обхватив головы руками... Если в первый раз из-за невиданного, то теперь, похоже, из-за неслыханного чуда - ни с того, ни с сего вдруг грянул гром и сверкнула молния, словно духи дождя сошли с неба на землю!..

Опять несколько минут ушло на то, чтобы вывести их из шокового состояния, поднять на ноги. А придя в себя и осмелев, они некоторое время настороженно и с недоумением ходили около поверженного страшилища, тыкали пикой издали, опасаясь, не оживет ли оно снова. И только после того, как Андрей посидел на звере верхом, заходились возбужденно прыгать вокруг, что-то выкрикивая и стуча копьем о копье, кийком о киек. Словно именно этим примитивным дубьем ухайдакали такого матерого хищника - хозяина джунглей.

Теперь стало понятно, почему решено было возвращаться не берегом. Не хотелось появляться дома без добычи, ради которой, видимо, и оказались в этих местах. Тем более, что пики стали острыми, как Кука Баку. Хотя и вряд ли ждали встречи со столь опасной добычей.

Закончив с изъявлением благодарности духам - покровителям охотников, туземцы ухватили зверя за лапы и за хвост и поволокли вон из зарослей. Затем оставили двух киешников сторожить добычу и отправились, надо полагать, за подмогой - туша весила не менее центнера.

Метров с двадцати четверка охотников вернулась и Танба заходился что-то объяснять Андрею, как бы приглашая с собой и его; при этом несколько раз показал на луну, затем на электрический фонарик.

- Вам нужен мой свет? - догадался он, - Это можно. Смотри, как он работает: нажимаешь на кнопку - светит, отпускаешь - погас. Усек? На-ка, попробуй сам.

Нажимать и отпускать Танба научился, и они ушли, очень довольные.

Оставшись с киешниками, хотел с ними пообщаться, но с помощью одних жестов ничего из этого не вышло. Подумал: надо завтра же начать заучивать туземные слова! В этом сильно помогли бы карандаш и бумага. Облегчили бы и ускорили усвоение этой дикарской тарабарщины, без понимания которой далеко не уедешь...

Прошел к воде. Волнение улеглось, океан сонно полизывал песчаный берег, мирно серебрился, облитый лунным молоком. Скажи, горькосоленая громадина, не проглотил ли ты и остальных моих товарищей? Не дает ответа... Вернулся обратно, насобирал охапку сухих листьев, намостил под голову и лег навзничь на все еще теплый песок. Туземцы негромко переговаривались, а он смотрел в небо, усыпанное крупными звездами, размышляя о превратностях судьбы, о новом ее сюрпризе, пока не уснул.

Разбудил его оживившийся говорок тихо бдевших до этого ночных компаньонов. Сел, осмотрелся - океан сверкал в лучах восходящего солнца. По мокрому после отлива песку к ним приближалась толпа туземцев, человек около десяти. Первыми подошли Танба с фонариком, Замба и с ним девчонка лет тринадцати. О принадлежности ее к прекрасной половине островитян свидетельствовали по-своему симпатичная мордашка, немного более светлая, чем у мужчин; своеобразно заплетенные в некое подобие косичек черные, тоже короткие, волосы; небольшие груди-луковицы и более искусно сработанная набедренная повязка.