Олег Пленков - Рай для немцев

В контрасте с политикой гитлеровцев на Западе находилась их политика в Восточной Европе, где планировалось сохранить протекторат Богемия и Моравия и полусамостоятельную Словакию и Хорватию. Во время польской кампании вермахта словаки поддержали немцев, обещавших им за это часть Польши (по договору от 21 ноября 1939 г.). По конституции 26 октября 1939 г. Словакия формально была республикой, хотя там была однопартийная система; основателем националистической партии был Андрей Глинка, умерший в 1938 г. В глинковской партии с самого начала наблюдался антисемитизм; под давлением нацистов он со временем усилился. Сано Max (Sano Mach), являвшийся руководителем «гвардии Глинки», сыграл значительную роль в сближении этой организации с СС и Гиммлером {329} 329 Gutachten des Instituts für Zeitgeschichte. München, 1958. S. 222. . После Глинки, наиболее влиятельными политиками были президент И. Тисо и премьер-министр доктор Тука. Курьезно, но официально установленные хлебные рационы в союзных с Германией странах (Хорватии, Италии, Румынии, Словакии) были ниже, чем в оккупированных немцами западных европейских странах {330} 330 Burleigh M. Die Zeit des Nationalsozialismus. S. 480. , что указывало на истинное положение этих «союзников» Германии.

Что касается Юго-восточной Европы, то там немцы оккупировали остатки Югославии (61 тыс. кв. км с 4,2 млн. населения). Часть Словении (10 тыс. кв. км и 800 тыс. человек) была аннексирована Рейхом. Немцы, итальянцы и болгары оккупировали Грецию (7 млн. жителей). После капитуляции Италии территорию ее оккупации в Греции и Албании переняли немцы, болгары, хорваты, а также словенские и черногорские автономисты. Созданное 10 апреля 1941 г. Хорватское государство находилось в зависимости от Рейха. Румыния получила от Рейха Северную Буковину (10 тыс. кв. км и 280 тыс. человек) и Молдавию (45 тыс. кв. км и 2,85 млн. человек), область между Бугом и Днестром (Трансистрию) с Одессой (40 тыс. кв. км и 1,85 млн. человек). Под финский суверенитет отошла, помимо отвоеванных территорий в Карелии, еще Восточная Карелия с населением 500 тыс. человек.

Поскольку отношения немцев и поляков с давних времен (вследствие попыток германизации польских земель) были довольно натянутыми, а также потому, что Польша более всех европейских стран пострадала от нацистского ига, — намерения Гитлера в отношении этой страны заслуживают отдельного рассмотрения.

Прежде всего следует отметить, что в глазах значительной части современников Гитлера и Сталина учрежденные победителями в Первой мировой войне восточноевропейские государства (Польша, Латвия, Литва, Эстония, Чехословакия и Финляндия) были «ублюдками Версальской системы»; по мнению пострадавших от Версальского диктата, они вообще не имели права на существование. Такая позиция была следствием того, что упомянутые государства возникли только по причине временного бессилия Германии и России (именно эти державы ранее доминировали в Восточной Европе) в заключительной стадии Первой мировой войны, а не по их доброй воле и не вследствие целенаправленной и осознанной борьбы за собственную государственность, которая, по существу, была им подарена случаем. Этот тонкий, скорее психологический, нюанс не следует экстраполировать на наше время — ныне его не существует, государственность упомянутых стран общепризнанна и ни у кого сомнений не вызывает. Однако в описываемое время мысль об искусственности упомянутых государственных образований было распространена довольно широко, что и использовали немецкий шовинист Гитлер и русский шовинист Сталин в своих целях, разделив между собой Восточную Европу, в том числе и Польшу, тайным протоколом к договору от 23 августа 1939 г. Упомянутый психологический нюанс трудно представить себе в полной мере (если настаивать на его значении, можно оказаться неправильно понятым и попасть под обвинение в шовинизме), но он сыграл огромную роль в формировании благоприятного отношения немецкого общества к гитлеровским претензиям к Польше.

В этой связи встает еще одна важная проблема, однозначно разрешить которую довольно сложно: дело в том, что объектом экспансии Гитлера Польша стала спонтанно; Гитлер долгое время считал, что сможет договориться с поляками и приступить к реализации своей самой главной задачи — завоевании «жизненного пространства» в России. В первую очередь Гитлера привлекали огромные просторы России, а не скромный геополитический потенциал непосредственных соседей Германии на Востоке Европы. Иными словами, прочие восточноевропейские страны попали в орбиту нацистской геополитики именно вследствие гитлеровских геополитических устремлений в нашей стране, а не вместе с ней. Это вовлечение восточноевропейских стран в сферу интересов нацистской геополитики произошло исподволь, вследствие общей логики развития политической ситуации после подписания Версальского договора. Сначала Гитлер ясно и определенно говорил только об одном своем намерении — о преодолении еврейско-большевистской системы в СССР и о приобретении там «жизненного пространства». И современники, и последующие интерпретаторы гитлеровской внешней политики недооценивали значимость концепции «жизненного пространства», принимая первоначальную внешнюю политику Гитлера за обычный великодержавный курс. Подлинную картину нацистской политики маскировал и конкордат 20 июля 1933 г., и пакт о ненападении с Польшей от 26 января 1934 г., и позднейший молотовско-риббентроповский пакт, — все это были хитрые обманные маневры Гитлера. Договор с Польшей должен был разрушить французский «санитарный кордон», помочь Германии справиться с изоляцией после выхода из Лиги Наций, а также стать первым камнем в фундамент будущих двухсторонних (а не многосторонних) отношений в Европе. Коротко говоря, все эти договоры носили служебный, тактический, временный характер, а не были отражением стратегической линии гитлеровской геополитики.