Леонид Млечин - Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой

Вечером 30 июля 1935 года Сталин устроил прием в Большом Кремлевском дворце для участников совещания работников железнодорожного транспорта. Произнес речь. Среди прочего вождь сказал:

– Буржуазия выдвинула своих наиболее умных и способных людей для управления государством: Рузвельта, Болдуина, Гитлера – он талантливый человек, Муссолини…

Советская Россия находилась в отличных отношениях с фашистской Италией, и Сталин считал это своим большим внешнеполитическим успехом. Странная фигура Муссолини, который отверг свое социалистическое прошлое и расправился с итальянскими коммунистами, его не смущала.

Западные политики довольно быстро перестали восхищаться Муссолини. Выяснилось, что итальянский фашизм – это смесь высокопарности, напыщенности, лжи и цинизма. С годами дуче стал хвастливым и несдержанным. Когда посол в Париже сказал Муссолини, что для Франции он враг номер один, тот ответил:

– Это большая честь для меня. Я предпочитаю, чтобы меня боялись и ненавидели, а не терпели и оправдывали.

Он возомнил себя выдающимся полководцем, сам присвоил себе звание первого маршала империи. Авантюрист по натуре, решил восстановить Римскую империю. Выступая в Центральном комитете фашистской партии, Муссолини говорил:

– Теперь мы империя и наши флаги господствуют на морях. Италия не может не быть империей. А наша империя не может не доминировать над другими империями. Энтузиазм, который я сейчас наблюдаю, убеждает меня в том, что итальянцы готовы к новым захватам.

Послом в Италию американский президент Франклин Делано Рузвельт назначил Брекенриджа Лонга, видного политика с Юга. Южанину фашистская Италия поначалу понравилась.

«Италия представляет собой самый интересный эксперимент в сфере управления государством. Муссолини – один из самых выдающихся людей. Они делают уникальное дело, и я ими наслаждаюсь.

Города изменились. Улицы чисты. Люди хорошо одеты. Дороги приведены в порядок. Такое ощущение, что вся страна утром прихорашивается. Поезда ходят точно по расписанию. Изменилось настроение людей. Они кажутся счастливыми. Они заняты делом. Фашисты в своих черных рубашках повсюду. Они распространяют атмосферу важности их дела вокруг себя».

Но когда Италия в феврале 1935 года напала на Эфиопию, настроение американского посла переменилось. Он призвал Рузвельта обращать больше внимания на международные дела, предсказывал, что через пару лет начнется новая война. Президент считал своего посла пессимистом. Тот настаивал, что он прав. Отношение Брекенриджа Лонга к фашистскому режиму в корне переменилось, он больше не видел в фашистах ничего хорошего.

24 июля 1940 года, когда уже шла Вторая мировая война, советский полпред в Италии сообщил в Москву о беседе с дуче:

«Сегодня в 12.30 был принят Бенито Муссолини. Он встретил меня у дверей своего огромного кабинета. Во время беседы Муссолини был любезен и по окончании аудиенции проводил меня до дверей…

Я сказал, что Советский Союз отнюдь не является защитником существовавшего до последнего времени англо-французского господства в Европе. Господствующему положению этих стран приходит конец. Соответственно усиливаются на международной арене голоса СССР, Италии и Германии…

Муссолини подчеркнул, что в настоящий момент у трех стран: СССР, Италии и Германии, несмотря на различие внутренних режимов, имеется одна общая задача – это борьба против плутократии, против эксплуататоров и поджигателей войны на Западе».

Гибельным для Италии оказался военно-политический союз с нацистской Германией. Муссолини считал себя отцом европейского фашизма и настороженно встретил приход Гитлера к власти. Но ему понравился прием, оказанный в Берлине.

«Он привык к проявлениям преданности, – писал немецкий историк о первой поездке Бенито Муссолини в Германию, – но для него было ново, что Геббельс во время всей его речи стоял с вытянутой в приветствии рукой. Немецкая серьезная восторженность растрогала его больше, чем легкомысленное восхищение соотечественников. Он уже привык к лести иностранцев, но искреннее уважение Гитлера было для него новым и захватывающим переживанием».

«Личный успех Муссолини в Германии бесспорен, – пометил в дневнике его зять и министр иностранных дел Галеаццо Чиано. – Его магнетизм, его голос, его страстная молодость захватили немецкую публику».

Съездив в Германию, Муссолини распорядился, чтобы итальянские фашисты вместо рукопожатия приветствовали друг друга «салютом дуче». Муссолини ввел в итальянской армии «римский шаг», который сильно напоминал «гусиный шаг» пруссаков.