Робер Фоссье - Люди средневековья

Дойдя до этих слов, которые можно счесть провокационными, читатель, вероятно, почувствует некоторый гнев. Однако испытанное им замешательство как нельзя лучше иллюстрирует мое рассуждение. Действительно, такая реакция свидетельствует, что ему не удалось отделаться от главной идеи, на которой основана его рефлексия: человек занимает исключительное положение — либо потому, что он сотворен Божественным духом, либо (если читатель отвергает этот удобный постулат) потому, что это животное, наделенное высшими качествами. Но при всем этом кто же не видит, что жизни человека постоянно угрожают водная, растительная и животная стихии; что его жизнь — это бесконечная борьба за выживание; что в долгой, очень долгой истории нашей планеты его жизненный путь, возможно, оставит след не более глубокий, чем латимерии или динозавры, исчезнувшие сотни миллионов лет назад. Итак, оставим в стороне самодовольство и самолюбование и отнесемся к себе с большей скромностью.

Посягнув на «привычные устои», я надеялся лишь на то, что мой возможный читатель подвергнет их сомнению, пусть даже впоследствии вернется к ним (разумеется, если не найдет лучшей альтернативы). Не скрою, в моем предложении есть и уязвимые стороны. Главная заключается в том, что существо, чье тело, душу, мозг и окружение я попытаюсь описать, будет помещено мной в среду, взятую из моих источников, — из тех, по крайней мере, которые я мог освоить. Я недостаточно компетентен, чтобы описывать феллаха времен фараонов или тибетского монаха, а равно версальского придворного или шахтера жерминаля. Есть лишь один период, в котором я более или менее разбираюсь, — это средние века. По долгу профессии мне, конечно, приходится иметь дело и с афинским гоплитом, и с рейхсхофенским кирасиром, но лишь на короткое время. «Средневековье», как и любой другой этап человеческой истории, имеет свои специфические черты: я не смогу умолчать о них, даже рискуя разгневать тень Люсьена Февра. Еще надо разобраться, что такое «средние века» — университетский термин, который придумал Гизо или даже Боссюэ. Может, это временной отрезок, в котором экономика и общество имеют определенные, ясно выраженные черты, то есть «феодализм» Маркса? Но с чем едят «феодальное»? Или это время всеобщего торжества воинствующего христианства? Но разве «антонов огонь» породило Евангелие от Иоанна? Прервем этот праздный спор. Мои источники, как, впрочем, и большинство исследований, которые я намереваюсь ограбить или на которые ссылаюсь, охватывают временной период от Карла Великого до Франциска I; подобно другим, используя те же спорные аргументы, я даже остановлю выбор на XII–XIV веках, на времени «средневековых пиршеств и шествий», организованных неимущими муниципалитетами. Более того, примеры я в основном буду брать во Франции, причем в Северной, потому что она наиболее близка мне.

Я не закончил попытку усложнить жизнь своим критикам. Человек, о котором я намерен рассказать, — не монах, не епископ и не «вельможа», как и не горожанин, не купец, не сеньор и не ученый. Это человек, мысли которого занимают дождь, волк и вино, сундук, плод утробы, огонь, топор, сосед, клятва, Спасение — всё, о чем говорят нам лишь при нужде или недомолвками, что проходит сквозь искажающую призму политических институтов, социальных иерархий, судебных законов или религиозных заповедей. Таким образом, здесь вы не найдете ни экономического экскурса, ни описания технических достижений, ни картин классовой борьбы — только повседневную жизнь бедного человека.

Последнее замечание: почти всё я позаимствовал у других и не ссылаюсь на них. Но, как говорится в благодарностях, написанных на скорую руку, «они себя узнают». Кое-где я добавил свои доморощенные мнения — о значимости того, что «естественно», и о «ничтожестве» человека. Я принимаю на себя ответственность за это, как и за все сокращения, упрощения или пренебрежение к хронологическим или географическим нюансам, которые, несомненно, выведут из себя «специалистов». Но так платишь за любой грабеж.

Я хорошо определил свою цель? Остается лишь достичь ее.

Итак, перед нами — живое существо, обитающее в воздушной среде и состоящее в основном из кислорода, азота и водорода. Оно принадлежит к разряду позвоночных, это млекопитающее с регулярным репродуктивным циклом, обычно осуществляемым путем соединения двух полов. Знание о его происхождении и этапах его эволюции необходимо, чтобы понять, каким образом его «мысль» мало-помалу подчинила себе часть, совсем малую часть, Мироздания. Сегодня даже те из людей, в ком есть необходимые скромность или смирение, чтобы попробовать разобраться в этом вопросе, колеблются и спорят: потрясая мандибулами и хвостцами, в глубокой тьме, которая окутывает любое новое открытие, они препираются, пытаясь определить, как же за сотни миллионов лет от шимпанзе-маргинала удалось пройти путь до Зигмунда Фрейда.