Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.5

Через неделю выйдет третий роман Брусникина. Он посвящен событиям Крымской войны. Поскольку никто этой книжки еще не читал, расскажу про нее чуть подробней.

Первоначально я собирался назвать ее «Практическое пособие по конструированию романтического дискурса с последующей его деконструкцией», но потом решил: пусть лучше называется «Беллона». Тоже малопонятно, зато красиво.

Там две части, лишь до некоторой степени связанные между собой. Первая — подростковая, очень славная и пушистая: про паруса и пушки, романтическую любовь и мужскую дружбу. Вторая — взрослая. Вероятно, поэтому киноправа на первый том были куплены еще на стадии рукописи, а второй вряд ли когда-нибудь будет экранизирован.

И вдруг я понимаю, что такое жизнь. Я ее вижу .

Платон Платонович красиво сравнивал жизнь с фарватером, а человека — с кораблем, и некоторое сходство, конечно, имеется. Проживаешь день за днем, будто плывешь от бакена до бакена, и через кабельтов пенный след за кормой уже не виден. Однако ж сравнение неправильное. Вот уж не думал, что когда-нибудь не соглашусь с таким человеком! Это у Платона Платоновича жизнь — фарватер, а сам он похож на трехпалубный корабль, у меня же, и вообще у людей обыкновенных, всё не так.

Ведь фарватер, как известно всякому моряку, представляет собою единый водный проход, установленный для безопасной навигации судов, а у каждого человека курс следования свой собственный, и рифы с милями тоже персональные: кто-то потонет, а другому хоть бы что.

И с кораблем дюжинную личность я сравнивать бы тоже не стал. Это правда, что каждое судно имеет свой нрав, свою натуру и планиду — не зря у нашего брата корабль считается живым существом. Однако человек на корабль непохож. Тот в каком классе со стапелей сошел, в том же и окончит свои дни. Никогда фелюке не вырасти в корветы, а, скажем, фрегату не выродиться в шлюпы. С людьми же приключаются самые разные перемены или, по-ученому сказать, метаморфозы. Иной из нас, пока доследует до порта окончательной приписки (или до дна морского — это уж как судьба), раз по десять поменяет и тоннаж, и оснастку.

Даже удивительно, как это я сейчас о таких вещах думаю. Я много о чем сейчас думаю. Вот смотрю в одну точку и вспоминаю, как Платон Платонович, обучая меня правописанию, втолковывал: «Запомни, Герасим: никакая книга, никакая реляция и никакая мысль не может считаться законченною, пока ее не завершит точка».

Вон она, моя точка, я ее вижу. Она черная.

Но точка, которой всё заканчивается, сама по себе важности не имеет. Она всегда и у всех одинаковая. Важно, что было перед точкой: написанное тобою и про тебя. Что не вырубишь топором.

Жизнь лежит передо мной, будто длинный-предлинный лист, вроде тех, на которых писали в древние времена, когда бумагу не резали на страницы, а сворачивали в свиток.

Я вижу неровные строчки, сливающиеся в чернильную канитель, и букв не разобрать, потому что мелкое и незначительное в памяти обыкновенно не застревает. Но есть и картинки. Они как распахнутые окошки, я могу в них заглянуть.

И я заглядываю в каждое, ни одно не пропускаю. Почему-то я знаю: на это времени у меня хватит.

P.S. Не могу не поделиться. Цирк. Сайт "Эхо Москвы" вывесил у себя пост вместе с прологом, но без указания, что это начало романа. Десять минут назад позвонил Виктор Шендерович, стал спрашивать, что за трагедия со мной случилась и почему я решил поставить точку в моей жизни. Был очень встревожен.

Я кинулся звонить на радиостанцию, попросил срочно исправить.

16 января, 13:45

Очистил "Почтовый ящик". Не отвечал на вопросы, которые неоднократно задавались прежде, а также на декабрьские политические — большинство из них разъяснились самим собой.

Ответы на вопросы:

terpindy

Вы как-то высказали замечательнейшую мысль, что одна из первооснов европейской культуры — библейский Новый Завет, будучи написанным две тысячи лет назад, никак не может соответствовать условиям жизни и культуре современного человека и настоятельно необходим "Новейший Завет". Какие бы "10 заповедей" "Новейшего завета по Вашему мнению могли бы явиться квинтэссенцией "Новейшего завета"? И кому из современников можно было бы доверить написание "евангелией"?