Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.5

(можно выбрать до 5 пунктов)

Участников: 6488

Что самое важное?

Конституционная реформа 2840(9.2 %)

Судебная реформа 5343(17.2 %)

Гарантии независимости СМИ 2107(6.8 %)

Реформирование правоохранительных органов 3595(11.6 %)

Армейская реформа 1148(3.7 %)

Общенациональная антикоррупционная кампания 3308(10.7 %)

Реформа системы здравоохранения 1244(4.0 %)

Пенсионная реформа 930(3.0 %)

Уход от «сырьевой» экономики 2328(7.5 %)

Возрождение научного потенциала страны 1576(5.1 %)

Дерегулирование и дебюрократизация 2190(7.1 %)

Оптимизация управления госсобственностью 818(2.6 %)

Упорядоченная миграция вместо незаконной 1373(4.4 %)

Реформа системы образования 1820(5.9 %)

Главные проблемы не названы 391(1.3 %)

borisakunin

Уф. Устал я от политики. В следующий раз напишу про что-нибудь мирное, травоядное.

11 января, 13:13

Эксперимент, которым я развлекался четыре с половиной года, окончен. Пора подводить итоги. В советские времена для публикации подобных материалов существовала рубрика «Теперь об этом можно рассказать».

Можно — рассказываю. По порядку.

Мне давно хотелось начать писать беллетристику как-то по-другому. Вообразить, что я — это не я, а какой-то немного другой или даже совсем другой автор.

Но маска «Борис Акунин» приросла ко мне слишком плотно. Увидев на обложке эту фамилию, читатель уже ждал рифмы «розы» — то есть чего-нибудь детективного, остросюжетного, в меру познавательного, неизменно игрового.

А если я пробовал свернуть немного в сторону и поменять правила игры, читатель возмущался и начинал говорить, что я его обманул: обещал развлекать и гладить, а вместо этого расстроил и ущипнул. Так было, например, с романами «Пелагия и красный петух» или с романом «Ф.М.».

Читатель, как и покупатель, всегда прав. Поэтому я сделал правильные оргвыводы. Решил, что если хочу писать как-то уж совсем не по-акунински, то и назовусь другим именем. Чтоб никого не разочаровывать.

Так возник проект «Авторы» — два виртуальных писателя, не вписывающихся в границы акунинского мира. Издательства по контракту обязывались хранить имя истинного автора в тайне (что, впрочем, не получилось — почти сразу пошли утечки).

Первым, точнее первой выдуманной писательницей стала Анна Борисова. Она написала два маленьких романа и один большой.

Красная полоса появилась, когда я решил, что пора саморазоблачиться

Скучен тот писатель, которому не хотелось побыть писательницей. То есть попытаться вообразить: каково это — быть женщиной и смотреть на мир женскими глазами.

Я представил себе образованную даму, которая вошла в возраст свободы, когда дети уже подросли, ум созрел, характер сформировался. У нее обеспеченный муж, то есть дама не обременена заботами о пропитании. Она берется за перо частично от скуки (как японские фрейлины эпохи Хэйан), а частично из-за того, что ей хочется поделиться с миром своими чувствами и мыслями, копившимися в течение долгих лет.

У Анны Борисовой есть лицо

Это продукт морфинга, средняя точка между моим лицом и лицом моей жены Эрики

Книги Анны Борисовой очень мало (если не считать нескольких намеренных аллюзий) похожи на прозу Бориса Акунина.

Это не приключенческая и даже не коммерческая литература. С Анной Борисовой я не ставил перед собой задачу добиться большого рыночного успеха. Мне хотелось попробовать силы в беллетристике, которая очень близко подходит к рубежу, за которым уже начинается серьезная литература. Считайте, что я позавидовал Людмиле Улицкой. (Кстати говоря, мне было приятно, когда она, не зная, кто такая Анна Борисова, написала лестный отзыв про роман «Креативщик»).

Стёба с моей стороны никакого не было. Писал я всерьез.

«Там…» — это такая экскурсия на тот свет по версии различных верований. Меня всегда ужасно интересовало — что там, по ту сторону остановки сердца.