Уильям Арнтц - Кроличья нора, или Что мы знаем о себе и Вселенной

Затем вы снова приглядываетесь к объекту, чтобы определить более конкретно, что это за женщина. Да, дамочка довольно нелицеприятная, лицо у нее злое… Теперь позади вас остается открытым только один картотечный ящик. Оттуда торчит одна папка. Вы протягиваете руку и вынимаете ее. Там написано: «Тетя Рози». Вы просматриваете записи о ней: женщина вздорная, жестокая и властная.

Вы поворачиваетесь к компьютерному экрану. На нем высвечено слово ЗНАЧЕНИЕ, под которым мигает курсор. Роботомус замер… Вы стучите по клавишам: ЗАЩИТА, ПЕРЕД ТОБОЙ ВРАГ! Роботомус сразу же начинает волноваться: крутит головой, переминается с ноги на ногу. Он готов кинуться наутек. Вы снова выглядываете через его глаза и понимаете, что ошиблись: человек снаружи – это не тетя Рози, а кто-то, очень похожий на нее. Облик незнакомой женщины хорошо соответствует описанию внешности тети Рози в папке из картотеки, но… Вы в отчаянии бросаетесь к компьютеру и быстро набиваете: НЕПРАВИЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ… ЗНАЧЕНИЕ – НЕИЗВЕСТНЫЙ! Но уже поздно: выброс химических веществ произошел, в диспетчерской становится жарко. В Роботомусе бушует адреналин, кровь приливает к конечностям, но теперь все вокруг вас дрожит еще сильнее потому, что он получил противоречивые указания и выделенная внутренняя энергия не находит выхода! Биоробота трясет. Вы вздыхаете, пристегиваетесь ремнем безопасности к креслу и решаете отправить Роботомуса побегать…

Знакомая ситуация? Сначала стимул опознается, затем вы его интерпретируете, а после этого следует приказ гипоталамусу выпустить нейропептиды определенного вида в кровоток. И – бум: возникает чувство! Красивая система. Так что эмоции – это здорово, правда? Совершенно верно. Они жизненно необходимы.

Если все так хорошо, то в чем проблема?

Доктор Диспенза объясняет: «Мы анализируем каждую ситуацию, чтобы выяснить, знакома ли она нам. Потом возникает чувство, на основании которого мы предсказываем развитие событий. Все, что не вызывает у нас никаких эмоций, мы автоматически отвергаем, потому что нам не с чем это связать».

Когда мы постоянно испытываем одни и те же эмоции, мы привыкаем одинаково отвечать на повторяющиеся стимулы.

Похоже, именно красота короткого алгоритма «стимул-реакция» завлекает нас в ловушку. Вместо того чтобы оценивать новый опыт с новой точки зрения, мы стараемся свести его к знакомым переживаниям.

Когда одно и то же химическое событие многократно повторяется, это ведет к «накоплению» эмоциональной истории. Она дает образцы для опознавания стимулов и создает предсказуемые реакции, которые как бы «встраиваются» в мозг.

Это означает, что для интерпретации объекта или события и реакции на него наше сознательное участие не требуется, думать не надо: стимул-ответ-стимул-ответ-стимул-ответ… Механизм быстрого отклика, предназначенный для выживания, – это западня, в которой мы раз за разом делаем одно и то же.

Другую ловушку для нас готовят скрытые, отправленные на задворки памяти, и (или) подавленные эмоции. Тетя Рози, возможно, не всегда была такой противной и злой; просто в тот день, когда она раскричалась на вас, у нее страшно болели зубы. Тем не менее соответствующая нейросеть в вашем мозгу осталась целой и невредимой, она все еще включена, даже если вы не помните об этом.

Или, например, такая ситуация. Начальник бросает на стол ваш отчет и говорит: «Отвратительно». Вы паникуете. У вас возникает целый ряд эмоций: начальник недоволен – потеря работы – потеря средств к существованию – семья в опасности – варвары напали на деревню – убить начальника! Вряд ли вы наброситесь на босса, зажав компьютерную мышь в кулаке, но ваше тело уже отреагировало на ситуацию так, как когда-то реагировали на опасность ваши предки, и соответствующие химические вещества уже выброшены в кровь.

Недавно я решил заняться изучением своих эмоций. Я пытаюсь остановить себя прежде, чем среагирую на что-то, и тем самым предотвратить низвержение внутреннего химического потока. Если мне это удается, я как бы нерешительно вхожу в ощущение нахлынувших эмоций, а затем отступаю – я будто подглядываю за самим собой. Я делал это много раз, чтобы научиться переключаться между двумя состояниями. Это помогает мне понять, что у меня на самом деле есть реальный выбор. Отступая в сторону, я становлюсь независимым наблюдателем. Когда я захвачен эмоциями, это похоже на погружение в сон, над которым я совершенно не властен.