Уильям Арнтц - Кроличья нора, или Что мы знаем о себе и Вселенной

Это было великолепно! Изысканные яства, мудрые беседы, дух товарищества. Сэр Мортимер находился одновременно в разных местах, строго следя за тем, чтобы смена блюд для каждого гостя происходила своевременно. Столь занятым людям редко выпадает возможность собраться всем вместе за столом и насладиться общением и трапезой. Взглянув на Марка, Джеффри Сатиновер сказал:

«Когда-то я понял: если ты хочешь найти ответы на самые интересные вопросы в жизни, то неизбежно будешь ошибаться. Возможно, в такие моменты рядом с тобой окажутся люди, которые окажутся правы, и тогда нужно учиться у них. Порой прав будешь ты, и тогда, если ты хочешь, чтобы другие внимали твоим словам, надо научиться быть бескорыстным в своей правоте.

Если ты хочешь познать мир таким, каков он есть на самом деле, не бойся сомнений и собственной неуверенности. И всегда помни: впереди еще много таинственного и непознанного. Я не имею в виду то, о чем говорит Фред Алан Вольф: «жить в мире тайн». Речь идет о более обыденных вещах: все мы настолько глупы по сравнению с мудростью всего сущего, что к исследованию неизвестного следует относиться с детской открытостью».

Гости передавали друг другу тарелки с новыми яствами, а беседа продолжалась…

Кэндас Перт рассказывала:

«Мой друг Дипак Чопра познакомился с моей работой, и она его довольно сильно впечатлила. Он индиец, но живет в Америке… Так вот, он приехал в Индию и сказал своим друзьям-йогинам: «Невероятно! Эта замечательная женщина открыла рецепторы, пептиды… Это удивительно!» Друзья переспросили его: «Что-что?» – «Нет, вы не понимаете! – продолжал восторгаться Чопра. – Она нашла молекулы эмоций… Есть эндорфины и пептиды, гормоны и рецепторы… Это невероятно!» Йогины только чесали в затылках. Дипак еще несколько раз заводил речь о том, что его так восхитило, но отклика не получал. Наконец самый старый и мудрый йогин сказал: «Кажется, я понял. Она думает, что все эти молекулы реальны».

Все как один от души расхохотались. Детский смех просветленных – сейчас редко такое услышишь…

Трапеза завершилась. В тот вечер все гости согласились бы с любимой репликой Рамты: «Сегодня мы обедали по-королевски». На десерт были поданы капучино и латте, а также сладости, мороженое и сыры.

Гости расположились в своих креслах вокруг Круглого стола поудобнее, готовясь к главному событию вечера – написанию последней главы «Руководства неволшебника». Трапеза подействовала на всех расслабляюще. Началось неторопливое, с ленцой, обсуждение, каким должен быть заключительный раздел.

К этому моменту часть Круглого стола была расчищена. На нем образовалось свободное пространство – площадка в три-четыре больших шага, чтобы оратор мог ходить и жестикулировать, излагая свои идеи. Собственно, идеи и были главным угощением вечера. Но до поры никто не рисковал выйти «на подиум». Там и тут вспыхивали огоньки сигарет, дымились трубки – теперь все сидели молча и неподвижно, будто потерявшись в мгновении вечности.

Но время утекало, а сделать предстояло многое: дописать книгу, начать новую, побеседовать, посмеяться и, конечно, поднять тосты…

Именно тостом и решил прервать Уилл всеобщее молчание:

«Когда мы начинали работать над фильмом, одной из наших целей было сделать людей, сидящих за этим столом, героями. Героями в глазах всего мира. Каждый из них отдал годы жизни делу, которое можно назвать, выражаясь словами древних алхимиков, «Великим деланием». И все они рисковали подвергнуться критике и осмеянию коллег и общества в целом.

Я не могу назвать человека, который ударом алюминиевой палки отправляет мячик в полет на сотню метров, героем. И я не могу назвать героем того, кто перед камерой складно излагает чужие идеи. Если бы не те блестящие ученые, что собрались сегодня в этом зале, и другие пытливые и храбрые исследователи непознанного (которых сейчас здесь нет) – мы жили бы в застойной и скучной реальности, а не в волшебном мире, который мы так любим».

Уилл на мгновение умолк…

«О боже, я становлюсь сентиментальным! Сколько я выпил вина? Но все правильно. ЗА ГЕРОЕВ!»

Приятно удивленные столь экспрессивным тостом, гости заулыбались и подняли бокалы. Умение произносить тосты – одно из утерянных сегодня искусств. Избитое «Будем здоровы» – это лаконичное выражение убеждения: «Нам нечего праздновать и не о чем мечтать». Намерение вливается в слова, образует эликсир и попадает в тело – и таким образом становится реальностью. Умы, объединенные таким процессом, способны на сильное волшебство.