Снегов Снегов - Прометей раскованный

— Что я должен сделать? — спросил он.

— Мы составим письмо бельгийскому правительству, а вы подпишете,— предложил Вигнер.— И копию письма перешлём в Государственный департамент, чтобы американские дипломаты тоже помогали спасти руду Катанги от Гитлера.

Эйнштейн согласился подписать такое письмо. Сциллард и Вигнер уехали. Сциллард недолго радовался успеху. Даже если удастся защитить от Гитлера руду Катанги, остаётся нерешённой главная проблема — не дать немецким физикам вырваться вперёд. Сциллард ломал над этим голову. Он искал верного способа добраться до Рузвельта — и вскоре нашёл его.

Сцилларда познакомили с экономистом Александром Саксом, другом и советником Рузвельта. Сакс когда-то слушал лекции Резерфорда, немного разбирался в физике. Сциллард быстро убедил его, что в мире нарастает драма, связанная с научными открытиями. Сакс согласился передать президенту письмо Эйнштейна и добавить свой комментарий.

Сциллард набросал второй проект письма, более резкий, в нём затрагивались все грани урановой проблемы. Сциллард наконец высказывал всё, что его мучило.

В этот день, 2 августа 1939 года, Сцилларда к Эйнштейну сопровождал Эдвард Теллер. Теллер имел собственную машину и примчался в ней из Вашингтона.

Два эмигранта из Венгрии, два крупных специалиста в ядерной физике, они разительно отличались и внешне и внутренне. Они глядели на один и тот же мир, но видели в нём разные картины. Там, где один с восторгом открывал яркий свет, второй с угрюмым презрением бормотал: «Как темно!» Увлекающийся, открытый, быстро превращавший любого знакомого в друга Сциллард являлся как бы противопоставлением хмурому, недоверчивому, ни с кем тесно не сходящемуся, откровенно всех презирающему Теллеру. В Сцилларде покоряла его высокая человечность, о Теллере знакомые говорили, что в нём «что-то демоническое».

Удивительным парадоксом истории было то, что два столь разных человека собрались настойчиво добиваться одной цели.

По дороге Сциллард прочитал Теллеру черновик письма. Теллер посоветовал вставить фразу о фон Вейцзеккере.

— Никто не сомневается в том, что Гейзенберг — в науке величина более крупная,— сказал Теллер.— Но наука переплелась с политикой, Лео. Именно поэтому мы и едем с вами к Эйнштейну. Я несколько лет прожил бок о бок с Карлом-Фридрихом и знаю, на что тот способен. Отец его шишка в нацистском правительстве, это тоже важно. И не забывайте, что Флюгге — сотрудник Вейцзеккера, за страницами этой статьи я вижу тень моего бывшего друга.

Сциллард не считал Вейцзеккера столь крупной фигурой в урановых делах, но спорить не стал.

Эйнштейн удивился, что письмо написано иначе, чем уславливались. Он заколебался. Его подталкивали ускорить разработку физики ядра, он не имел к ней близкого касательства. Его призывали стать крёстным отцом новой отрасли промышленности — ещё было неясно, чего больше принесёт эта отрасль, горя или счастья для человечества. Под дружным нажимом двух физиков он взялся за ручку. Он пробормотал, качая головой:

— Впервые в истории человек намеревается использовать энергию, которая происходит не от солнца.

В письме к президенту говорилось:

С э р!

В течение последних четырёх месяцев благодаря работам Жолио во Франции, а также Ферми и Сцилларда в Америке стала вероятной возможность ядерной реакции в крупной массе урана, вследствие чего может быть освобождена значительная энергия и получены большие количества радиоактивных элементов.

Это новое явление способно привести также к созданию бомб, возможно, хотя и менее достоверно, исключительно мощных бомб нового типа. Одна бомба этого типа, доставленная на корабле и взорванная в порту, полностью разрушит порт с прилегающей территорией.

И дальше высказывалось пожелание, чтобы правительство взяло под своё покровительство урановые исследования, в настоящее время рассредоточенные в частных университетах, и назначило для централизованного руководства ими специальное лицо, облечённое нужными полномочиями.

Заканчивалось письмо так:

Мне известно, что Германия в настоящее время прекратила продажу урана из захваченных чехословацких рудников. Такие шаги, быть может, станут понятными, если учесть, что сын заместителя германского министра иностранных дел фон Вейцзеккера прикомандирован к Институту кайзера Вильгельма в Берлине, где в настоящее время повторяются американские работы по урану.