Чарльз Уолфорт - За пределами Земли - В поисках нового дома в Солнечной системе

Или где мы были. Саган сказал, что вряд ли это произойдет прежде, чем с лица Земли исчезнут любые следы человечества.

«Вероятно, пластина сохранится миллиарды лет, но во тьме межзвездного пространства, — рассказывал он в интервью Би-би-си. — Она будет древнейшим памятником человечеству.»

Эта пластина несет для нас определенный смысл. Знание о том, что наш образ вечно путешествует сквозь космос, обладает духовной силой для многих людей, в том числе и для убежденного атеиста Сагана. Почему же это так важно? Если кто-то обнаружит диск где-то невообразимо далеко в пространстве и времени (что крайне маловероятно), это не будет иметь никакого практического смысла. Но этот диск имеет смысл сегодня для нас. Он заявляет: «Мы здесь. Мы существуем». Это космическое граффити, нестираемая метка, оставленная человечеством. Это сообщение утоляет голод бессмертия — не личного, но хотя бы нашего вида.

Этот голод порождает и желание колонизировать космос. Любую колонию будет населять ничтожный процент от всего человечества. Но эти немногие будут носителями генетической информации, общей для всех нас, — объемистой библиотеки по сравнению с закорючками на одном-единственном диске анодированного алюминия. Космическая колония означает, что мы не вымрем. Человечество не слишком озабочено вымиранием других видов, даже тех, чья ДНК на 99% совпадает с нашей. Но мысль о полном исчезновении нашего собственного вида, о том, что больше не родится ни один человек, у многих из нас пробуждает духовный ужас.

Предотвращение вымирания человечества — это духовная цель. Физическая смерть каждого из нас неизбежна. Продление существования человечества не принесет пользы никому из нас. Конечно, куда разумнее сохранить здоровье Земли с ее бесчисленными экосистемами и видами и все посвятить этому, а не отправке маленькой группы людей на другую планету. В конце концов нас породила Земля; если сохранится ее биосфера, то в ней возникнут новые разумные виды, может быть, даже лучше нашего.

Но это пустые рассуждения. Нас не заботят альтруистические мотивы; если бы они нас заботили, мы бы не меньше пеклись о бонобо и китах. Мы же желаем продолжения нашей собственной истории. В отсутствие загробной жизни это наша лучшая надежда хоть на какое-то бессмертие.

Карл Саган как никто другой умел рассказывать о вдохновляющих сторонах космоса, о духовном его аспекте, при этом строго придерживаясь научных рамок. Он увлекся наукой во времена повального увлечения летающими тарелками в конце 1940-х — начале 1950-х гг., будучи подростком, и всю свою карьеру не терял надежды на контакт с внеземным разумом. Но он же сам развенчивал рассказы о встречах с инопланетянами и нанес сокрушительный удар по шумихе вокруг НЛО в период холодной войны, учредив серьезную научную комиссию по этому вопросу на встрече Американской ассоциации развития науки в 1969 г. Толпа любителей шапочек из фольги сочла Сагана предателем, ведь они держали его за «своего».

Пик влияния Сагана пришелся на 1980 г. — год выхода телесериала «Космос», ставшего международным явлением с сотнями миллионов зрителей и книгой-бестселлером. Его мальчишеская улыбка и воротник водолазки стали культурными иконами, как и его своеобразный голос, восторженно рассказывающий о «миллиардах» звезд, и, самое главное, излучаемая любовь к науке. Целое поколение ученых обязано своими карьерами эмоциональному впечатлению, которое создавал Карл, больше, чем его идеям.

Но порой Карл демонстрировал изрядное высокомерие, рассуждая об убеждениях других людей. После публикации в 1966 г. книги о высокой вероятности существования разумных инопланетян он дал интервью Уолтеру Кронкайту для фильма телеканала Си-би-эс, посвященного НЛО и встречам с инопланетянами.

«Это не наука. Это религия», — сказал Карл, задирая нос и чуть ухмыляясь.

«Когда-то было принято верить в обладающего личностью, благожелательного, всемогущего и всезнающего Бога, который излечивает людей и которому можно молиться. Я думаю, сегодня в это мало кто по-настоящему верит. Наука, к счастью или к сожалению, разрушила традиционную теологию. И тем не менее, как и всегда прежде, людям нужна вера. Может быть, даже больше прежнего, таково уж наше время. Мифы о летающих тарелках — это очень неплохой компромисс».

В то время Карлу был всего 31 год, но он уже умел говорить превосходно выверенными фразами с удачно подобранными прилагательными и благодаря этому навыку мог надиктовывать свои книги и статьи. Его карьерные перспективы были блестящими. В своей диссертации он предсказал, что на Венере очень жарко из-за вышедшего из-под контроля парникового эффекта в атмосфере, состоящей из углекислого газа. Это позволило убедить NASA отправить туда один из первых зондов, и «Маринер-2» подтвердил его предположения, измерив палящую температуру на Венере в 1962 г. [92] Карл Саган защитил степень доктора философии в 1960 г. в возрасте 26 лет. Измерение температуры атмосферы Венеры значилось среди задач «Маринера» с самого первого проектного варианта, предложенного в начале 1960 г. Саган участвовал в подготовке эксперимента с инфракрасным радиометром на «Маринере-2» в статусе приглашенного исследователя JPL. — Прим. науч. ред.