Гавриил Тихов - Шестьдесят лет у телескопа

Снимая спектр тянь-шаньской ели в ущелье Медео, близ Алма-Аты, мы нашли другое, не менее интересное явление. При температуре воздуха плюс 2 градуса полоса хлорофилла видна очень отчетливо, а на снимке, сделанном через две недели при температуре минус 6 градусов, полоса не видна. В противоположность канадской, тянь-шаньская ель очень быстро приспособилась к температуре воздуха.

Экспедиция астроботаников к устью Оби, в район Салехарда, привезла спектрограммы многих северных растений. У некоторых из них — карликовой, березы, кладоники, мытника, центрарин и других — спектр, снятый в июле, то есть даже в самое теплое время года, не дал сколько-нибудь заметной главной полосы поглощения хлорофилла.

Так мы нашли простое и естественное объяснение отсутствия полосы поглощения хлорофилла у марсианской растительности.

Теперь стало ясно, почему «зелень» на Марсе имеет голубой, синий и даже фиолетовый цвет. Если в спектре растения ослаблены красные, оранжевые, желтые и зеленые лучи, то лучи голубые, синие и фиолетовые приобретают большое значение. Значит, в суровом климате растения вместо зеленого могут иметь голубой, синий и фиолетовый цвет.

Недавно я прочел книжку «Обитель снегов» В. В. Агибаловой и П. В. Ковалева, В ней описывается природа Гималаев. Оказывается, что на Гималаях растут голубые сосны и голубые маки.

В 1950 и в 1951 годах А. П. Кутырева на Памире установила, что уже перед подъемом на Алайский хребет в речных долинах большие пространства пойменных лугов, высоких и сухих мест речной долины имеют коричневато-лиловый или сплошь синевато-лиловый оттенок. Это невольно вызывает сравнение с окраской тех мест поверхности Марса, где возможно предположить наличие растительности.

Окраска колосков некоторых видов мятликов, бескильницы, разных осок и злаков субальпийской растительности и растений в альпийском поясе Памира и Алая преимущественно темная, коричневато-лиловая. Естественно, что луг, покрытый выколосивщимися травами этого вида, приобретает коричнево-лиловый фон.

Более сухие места долины покрыты другими видами злаков, преимущественно диким туркестанским ячменем, типчаном, карабашем, или Черноголовкой. Их колоски уже синевато-лиловые, почти фиолетовые с голубовато-матовым налетом. Обширные пространства речных долин, где преобладают эти разновидности злаков, имеют общий синевато-лиловый цвет.

Далее. Сухие южные склоны долин застилают заросли низкорослой полыни, различные лапчатники и некоторые другие растения, Большая их часть покрыта густым войлочным опушением, которое придает голубовато-белую окраску зелени этих видов. Общий фон таких склонов при значительной густоте, покрова принимает нежный голубоватый оттенок.

Особенно большое впечатление производит Алайская долина. Она лежит высоко в горах, на высоте 3500–3600 метров над уровнем моря. Климат здесь довольно суровый. Иногда даже в летнее время долину покрывают растения, опушенные войлочным покровом. Тогда голубоватые просторы долины напоминают большое озеро, по которому разбросаны отдельные небольшие ярко-зеленые островки.

Колоски злаков в Алайской долине имеют в большинстве своем темную фиолетово-коричневую окраску.

У злаков Восточного Памира преобладает зеленая окраска листьев, но зато колоски у видов имеют или темную синевато-лиловую, или коричневую окраску. Особенно темный синевато-лиловый оттенок имеют колоски Черноголовки.

А. П. Кутырева изучала на Памире отражение растениями разных участков солнечного спектра. Найдено, что красные и инфракрасные лучи отражаются в основном культурными растениями южного происхождения, которые ранее на Памире не выращивались.

Собранные спектры растений в изученный районах, после обработки, согласно показали, что оптические свойства земных растений сурового климата сходны с оптическими свойствами растений марсианских.

За небольшой период работы, уже к 1946 году, у нас накопилось много спектрограмм растений и их цветов. При обработке этого материала мы обнаружили неожиданное явление. Оказалось, что некоторые цветы дают в инфракрасных лучах яркость больше единицы, то есть отражают света больше, чем белые порошки магнезии и барита, яркость которых принята за единицу.

Вот эти цветы: герань на высоте 3000 метров дает яркость 1,6; пион на высоте 1350 метров — тоже 1,6; желтая фиалка — 1,25. Откуда же могла появиться добавочная яркость? Не оставалось ничего иного, как допустить, что цветы излучают инфракрасные лучи под действием солнечного тепла.