Стивен Хокинг - Джордж и сокровища вселенной

Против этой теории имеется пара возражений. Первое состоит в том, что марсианская атмосфера не могла содержать кислород. Однако и на Земле примитивные формы жизни предположительно существовали в атмосфере с крайне низким содержанием кислорода.

Второе возражение: древний марсианский океан был слишком солёным для наземных форм жизни. Но ведь жизнь на Марсе могла изначально быть приспособлена к условиям высокой солёности; а может быть, она, напротив, зародилась в пресных озёрах.

Итак, вполне вероятно, что жизнь зародилась на Марсе, на краю огромного океана, а затем на метеороиде проникла на Землю. Так что не исключено, что мы с вами — потомки марсиан!

Оглянувшись в прыжке, Джордж успел увидеть в портале встревоженное лицо Эммета на фоне «чистой комнаты» на планете Земля. Затем портал закрылся и исчез, не оставив и следа в пыльном марсианском небе.

После прыжка Джордж и Анни пролетели несколько метров сквозь атмосферу Марса, всё ещё не опускаясь на его поверхность. Они крепко держались за руки, боясь потеряться на этой чужой пустынной планете. Джордж коснулся было поверхности ногами, но от одного лёгкого прикосновения они с Анни снова подпрыгнули на несколько метров.

— А где горы? — спросил Джордж через переговорное устройство, когда они наконец опустились на Марс и поспешно расцепили руки.

Они стояли на бескрайней каменистой равнине, плоской и красноватой. Со всех сторон, сколько хватало взгляда, была лишь пустыня, усеянная красными камнями, и больше ничего. Солнце — родная звезда, так ярко светившая дома, — здесь выглядело далёким и не таким большим и жарким, потому что его тепло и свет летят до Марса дольше, чем до Земли. Из-за красной пыли, вьющейся в марсианском воздухе, солнечный свет казался розовым. Только это был не тот красивый нежно-розовый цвет, какой мы привыкли видеть на рассвете, а зловещий и фосфоресцирующий. Первым землянам, ступившим на марсианскую поверхность, этот свет показался чуждым и враждебным.

— Тут нет гор, — ответила Анни. — Мы на северном полюсе Марса. А вулканы и впадины — в центре планеты.

— Слушай, а до заката далеко? — спросил Джордж, вдруг осознав, что после захода Солнца всё погрузится во мрак. От абсолютной безжизненности этой пустынной планеты мурашки бежали по коже, и уж совсем не хотелось оставаться на ней в темноте.

— Ещё как далеко, — сказала Анни. — Летом на северном полюсе солнце не заходит. Но я не хочу тут торчать до зимы. Мне тут что-то не нравится.

Анни дрожала, хотя скафандр надёжно защищал её от марсианского холода. Ей, как и Джорджу, вдруг стало ужасно одиноко. Она отчаянно затосковала по родной планете с её людьми, домами, уличным движением, шумом — в общем, с жизнью. Конечно, когда заставляют делать то, что тебе не нравится, иной раз подумаешь: «Вот бы оказаться на другой планете!» Но стоит попасть туда на самом деле — и понимаешь, как ты был неправ. Кругом пусто, не с кем играть и вообще нечем заняться. Может, Анни и Джордж и мечтали стать хозяевами далёкой планеты, но когда дошло до дела, выяснилось, что дома всё-таки лучше…

Джордж опять оттолкнулся ногами от поверхности Марса, определяя, насколько высоко здесь можно подпрыгнуть. Он секунду повисел в воздухе на полуметровой высоте и опустился неподалёку от Анни.

— Здорово! — сказал он.

Они вместе подпрыгнули, коснулись планеты ногами и снова подлетели вверх.

— Нельзя оставлять много следов! — предупредила Анни, указывая на отпечатки ботинок Джорджа. — А то спутник-наблюдатель их сфотографирует, и люди подумают, что это следы марсиан!

— Смотри, вон Гомер! — Джордж показал на крошечный одинокий силуэт вдалеке, и они попрыгали туда.

Даже издали вид у робота был очень занятой. Он раскачивался из стороны в сторону и подбрасывал в воздух камешки.

— Что он делает? — изумлённо спросил Джордж.

— Это нам и предстоит выяснить, — важно сказала Анни. — Эммет! — позвала она в переговорное устройство. — Эммет!.. Не отвечает. Во даёт!

Тем временем Гомер принялся кататься по кругу. Движения его казались загадочными, но уж никак не бессмысленными.