Array Коллектив авторов - Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Но надо соблюдать меру, чтобы не устрашать чрезмерными угрозами и бранью и не бить. Подобное заблуждение очень распространено среди родителей, думающих, что угрозы и побои будут способствовать воспитанию детей, тогда как, напротив, они вбивают в детей такой страх, что его нелегко искоренить даже в старшем возрасте; детей даже калечат, что чаще делают многие неразумнейшие женщины, когда, пылая гневом, хотят научить своих детей дурной привычкой бить их умеренности, которой сами вовсе не обладают. [Из истории] известно, что римский всадник Анксон, бичуя сына, забил его до смерти; в негодовании от такого злодейства весь народ, отцы и сыновья истязали его на форуме металлическими прутьями, от чего его с трудом, хотя и обладал он высокой властью, освободил Август. Юрист Юлиан сообщает о сапожнике, который у мальчика, происходившего из свободной семьи, учившегося [ремеслу] и не выполнившего хорошо задания, выбил глаз, ударив его колодкой сапога по затылку. Поэтому пусть родители при воспитании детей ведут себя осмотрительнее. Ведь побои не свободным людям подходят, но рабам, отчего случается, что те, кого столь угрожающе бранят и бьют, обретают рабскую душу, становятся покорными, сломленными, измученными страданием, отчаиваются, и если они имели нрав благородный, то теперь они унижены, всего боятся и не осмеливаются ни на что выдающееся и достойное свободного человека. Побои очень сильно вредят как душам, так и телам, ибо они порождают и вредные жидкости в теле, отчего члены иссушаются и чахнут. Как нежным растениям вредит, на наш взгляд, излишняя сухость, так и детям чрезмерная строгость. Этому нас учит и пример с животными. Так, к жеребятам и телятам не применяют ни кнута, ни шпор и не бьют их. Даже взрослые лошади, уже взнузданные, если их часто бить, становятся своенравными, строптивыми и всего пугающимися, но ведомые более мягкой рукой становятся благороднее; то же можно сказать и о быках, которые тем чаще отвергают ярмо, чем более острым стрекалом их погонять…

Действительно, с детьми нужна рука более мягкая. Мы не говорим этим, что следует идти на поводу у всех их желаний. Известно, что природа этого возраста мягка, податлива, более склонна к пороку, чем к добродетели, но чем умереннее и мягче способ воспитания, тем надежнее и легче отвлечь детей от порока и побудить любить добродетель; думаем, что к нему надлежит также присоединить наивысшее благоразумие и тщательность и обдуманность в любом суждении. Так, иногда подобает похвалить хорошо выполненную ребенком работу, чаще делать вид, что не замечаешь его ошибок. Также и исправлять надо мягко, смешивать с похвалой заставляющий стыдиться упрек, порицания чередовать с одобрениями. В зависимости от поступка и обстоятельств следует прибегать то к святой суровости, то к одобрению и улыбке, то, когда дети начали делать что-то хорошее, чтобы еще больше побудить их, к небольшим наградам, которые они очень любят в их возрасте.

Кроме того, надо будет назвать детям и превознести высочайшими похвалами тех выдающихся людей, кто прославились добродетелью и ученостью, и, напротив, проклясть тех, кто считались злейшими и опаснейшими врагами. Следует рассказать им, какие позорные наказания претерпели за свои деяния одни и каких почестей и наград были удостоены другие, чтобы примером первых дети устрашались пороков, а примером вторых воспламенялись к добродетели. Будет полезно также осудить их ровесников, когда они в чем-то провинятся, и, наоборот, высоко одобрить их и похвалить, когда сделают что-то достойное; поскольку это вызывает обычно к ним зависть, то, слушая, что их [сверстников] так хвалят, дети будут стремиться к добродетели, чтобы заслужить равные похвалы; устрашенные же порицаниями, они отпрянут от пороков, от которых, как они понимают, проистекают те порицания.

Следует воочию показывать детям почести и других людей, которые те стяжали за заслуги, ведь зрелище общественного прославления и возвышения чужой доблести немало возбуждает души и дает сильный стимул к подражанию. Надо позаботиться, напротив, и о том, чтобы дети видели поношение недостойных людей (подобное бесчестью пьяных рабов, выводимых лакедемонянами на пирах на позор [220]), не для того, чтобы наслаждаться чужим несчастьем, которому надо скорее сострадать, но чтобы устрашало бесчестье других и чтобы сильнее отвлекать души видящих это от позорной жизни, которой обычно сопутствуют пороки. По этой же причине весьма полезно приводить детей смотреть наказание разбойников, убийц и других преступников.