Артур Шопенгауэр - Эристика, или Искусство побеждать в спорах

Уловка 5. Сделать исподтишка petitio principii по отношению того, что следует доказать, или:

1) под другим названием (например, вместо честь говорить доброе имя, вместо девственность говорить добродетель);

2) когда в споре дело касается подробностей, требовать общего допущения; например, доказывая несостоятельность и неуверенность медицины, требовать допустить несостоятельность всей науки людей;

3) когда, наоборот, два положения вытекают одно из другого и надо доказать первое, домогаться допустить второе;

4) когда, требуется доказать какой-нибудь предмет в общем, требовать, чтобы согласились по очереди со всеми подробностями (Arist. Top. VIII, с. 3).

Что касается упражнений в диалектике, то очень хорошие указания можно найти в последнем отделе « Topica » Аристотеля.

Уловка 6. Когда спор ведется серьезно и со всеми формальностями, и один непременно хочет совершенно понять другого, тогда тот, кто поставил тезис и желает его доказать, должен постоянно обращаться к противнику с вопросами, чтобы из его допущений заключить об истине утверждения. Эта эротематическая метода была во всеобщем употреблении у древних (иначе она называется сократовскою). К этой методе можно отнести настоящий способ и некоторые другие из последующих, обработанных по теории Аристотеля (« de elenchis sophisticis » с. 15).

Задавать вопросов надо много и долго для того, чтобы скрыть то, чего ожидаешь и чему желаешь подтверждения. Кроме того, наоборот, надо быстро излагать свою аргументацию из допущенного, ибо кто быстро схватывает мысли, тот не может и не имеет времени заметить возможные ошибки и погрешности в доказательствах.

Уловка 7. Стараться раздражать противника, ибо под влиянием гнева он не в состоянии ни следить за собою и высказывать правильные мнения, ни даже заметить свою правоту. Гнев же можно вызвать постоянными придирками и явным недобросовестным отношением.

Уловка 8. Задавать вопросы не в том порядке, как того требует заключение, но с перерывами. В таком случае противник не знает, к чему относятся эти вопросы и потому не может предупредить их результатов, а вследствие этого можно воспользоваться его ответом для различных выводов, даже для прямо противоположных, смотря по тому, каковыми они окажутся. Такой способ похож на 4-ую уловку, где точно также надо маскировать свои действия.

Уловка 9. Когда замечаешь, что противник намеренно отвечает отрицанием на вопросы там, где мы могли бы воспользоваться утверждением для нашего положения, надо спрашивать обратное, тому, чего требует положение, как бы желая его утверждения или, по крайней мере, предоставляя ему то и другое на выбор, так чтобы он не замечал, какого утверждения мы добиваемся.

Уловка 10. Когда мы строим индукцию и противник соглашается с отдельными случаями, при которых она может быть поставлена, не следует задавать ему вопроса, соглашается ли он так же с общей истиной, вытекающей из этих случаев, но ввести ее как окончательно признанную, так как иногда и самому противнику может показаться, что он признал ее, и посторонним слушателям, помнящих вопросы об отдельных фактах, которые должны бы были привести к этой цели.

Уловка 11. Если речь идет о таком общем понятии, которое не имеет особого названия, а должно быть обозначено фигурально при помощи сравнений, то мы должны избрать такое сравнение, которое больше всего соответствовало бы нашему утверждению. Так, например, имена, которыми обозначаются в Испании обе политические партии, serviles и liberales , придуманы и выбраны, без всякого сомнения, этими последними. Имя протестантов избрано, конечно, ими самими, равно как и название евангелической церкви, а имя еретиков дано им католиками. То же можно сказать относительно более точных названий вещей. Так, например, противник предложит какое-нибудь изменение: его называют «нововведением», так как это слово выражает антипатию; и поступают наоборот, когда сами делают предложение. То, что человек совершенно незаинтересованный назовет «культом» или «общественным вероисповеданием», другой называет «богобоязнью», «набожностью».

В сущности это не что иное, как деликатное petitio principii : то, что желают доказать, то наперед как будто помещают в слово, в название, из которого оно затем вытекает посредством простого аналогического суждения. То, что один называет «подвергнуть личному задержанию», «взять под стражу», противник его называет «запереть». Говорящий нередко заранее выдает свое намерение теми именами, которыми называет вещи. Один говорит «духовенство», другой – «попы».