Прот. Савва Михалевич - От сокровищ моих

Забегая вперёд, скажу, что до принятия священного сана я пропел в разных церковных хорах в общей сложности пять лет, в том числе два года в лавре. Такая практика мне дала многое и в профессиональном отношении и в знании людей, так как приходилось общаться с очень разными и порой оригинальными персонажами. Это вообще особая тема – церковные хоры. Может быть, я когда-нибудь к ней обращусь, но теперь мне вспомнился один аспект клиросного послушания в монастыре – синодики. Для непосвящённых: синодики это списки живых и мёртвых православных христиан, за которых молится церковь. Естественно, что в таких древних обителях как Троице-Сергиева лавра эти списки огромны, так как монастырь ежедневно посещают сотни паломников, да ещё существуют исторические перечни имён жертвователей – ктиторов прошлых веков. Все русские монархи и вельможи щедро жертвовали на монастырь в течение веков с тем, чтобы за них молились при жизни и, в особенности по смерти, совершая вечный помин. Вероятно, после закрытия и разгрома обители в XX веке эти списки не полны, но они восстановлены хотя бы частично. В новейшее время помин ограничивался короткими (сорок дней) и средними (полгода-год) сроками. Итак, в конце 1970-х лаврские синодики имели вид общих тетрадей в красной обложке по толщине превышающие обычные раза в два, переплетённых монастырскими переплётчиками. На каждой странице два столбца имён, записанных аккуратным красивым почерком через строчку. Я не знаю, сколько всего было синодиков, но на наш правый клирос за вечерним богослужением их давали 6–7, столько же доставалось левому клиросу и не менее десятка тетрадей вычитывали монахи не занятые в богослужении и пении вместе с благочестивыми мирянами мужского пола.

В те времена в праздничном богослужении участвовало не менее восьми монахов в священном сане. В будни – два-три. В любом случае вычитать синодики без посторонней помощи служащие возможности не имели. Тут помогал и хор в те моменты, когда не было пения, а только чтение, и достойные доверия миряне. В основном это были почтенные старцы из местных, постоянно посещающие монастырские богослужения, или паломники, приехавшие в лавру на богомолье, уже знакомые братии. Среди последних выделялся один дедок, которого монахи называли дядя ВАСЯ. Он проживал где-то на юге, кажется, в Донбассе и гостил в лавре неделями, щедро жертвуя на монастырь значительные суммы. По словам отца Никона, дядя Вася в прошлом был выдающимся авиамехаником. Выйдя на пенсию, он зажил припеваючи в своём маленьком домике с садиком. Если дядя Вася нуждался в деньгах, то ближе к весне он приезжал в какой-нибудь совхоз и предлагал подготовить технику к посевной. Любой председатель мечтал о таком высококлассном специалисте, а старик умел оживить даже безнадёжно испорченные трактора и комбайны, так что дядю Васю вознаграждали очень даже щедро и он получал возможность паломничать. Оба клироса в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры, а вернее в церкви преподобного Сергия, ибо передняя часть этого длинного здания, отделённая перегородкой от основного помещения, с главным центральным алтарём носит имя основателя обители, располагаются на возвышениях и приподняты на несколько ступеней над полом из уральской яшмы и окружены деревянными барьерчиками. На клиросах стоят правый и левый хоры, у подножия левого клироса – на «женской» стороне прихожанки. Обычно это жёны и дети священников, родственницы монахов и работницы монастыря (повара, уборщицы, бухгалтеры и проч.). У подножия правого клироса – свободные от послушаний монахи и старики-прихожане мужского пола. Вот они выстроились в ряд, выставив седые бороды, вооружившись очками и держа толстые тетрадки в вытянутых руках. Они гордятся оказанным доверием. Ещё бы! Читать помянники очень почётно. У них своя иерархия. Какой-нибудь особо уважаемый дед распределяет синодики по чтецам и забирает тетради после прочтения. Однажды перед службой я поднялся на клирос несколько ранее обычного с намерением посмотреть ноты одного сложного произведения, которое мы только начали разучивать, и застал там семинариста с параллельного курса по кличке Понтий. В семинарии и академии специфичные прозвища. Этот получил кличку из-за своей фамилии Пантелеев. Понтий выглядывал из-за загородки, наблюдая за дедами-чтецами, и давился от беззвучного смеха. Оказывается, «лидер» поспорил с одним из «рядовых» и дёрнул своего оппонента несколько раз за бороду.