Ярослав Мальцев - Перманентная современность

В связи с такой постановкой проблемы в обязательном порядке актуализируется проблема субъективности: кто такой субъект, что он собой представляет? Практически зеркально повторяется ситуация с концептуализацией современности: несмотря на то, что этимология термина ведет свое начало из латинского языка, несмотря на то, что в континентальной философии в середине XX века была сломана масса копий относительно того, кого же считать субъектом, жив он или мертв, мы до сих пор не имеем ответа на поставленные в этом абзаце вопросы: субъект вроде бы мертв (в ситуации постмодерна и открытия различных типов детерминант: от бессознательного до текста), но вроде бы жив: и в философии, и в психологии понятие субъекта активно эксплуатируется; субъект вроде бы ограничен в своей ответственности (З. Фрейд) и абсолютно ответственен (Ж.-П. Сартр), учреждаем языком (Ю. Хабермас) и самополагающ (М. Фуко). До сих пор нет ясности в различении субъекта с индивидом и личностью, разграничения их качественных характеристик.

Попытка разобраться с этой понятийной неразберихой также будет предпринята в данной работе, где через ретроспективный взгляд на концепт «субъект», через отграничение субъекта от индивида и личности читатель дойдет до понимания положения субъекта в культурном поле и ознакомления с личностными качествами, необходимыми для обретения человеком субъективности.

Объектом работы является общественная жизнь человека в максимально полном понимании термина (т. е. заключающим в себе всю совокупность социальных полей (П. Бурдье), где поле рассматривается как исторически автономизировшаяся сфера социальной жизни, постепенно приобретшая свойственные только ей и отличные от иных полей социальные отношения, цели и ресурсы).

Предмет носит двухуровневый характер. Прежде всего, на теоретическом уровне предметом исследования является феномен современности , которая, будучи понята через концепцию Я-субъективности (А. В. Павлов), оказывается краеугольным камнем социальной матрицы, на котором возникает культура, цивилизация, становится возможной любая социально-политическая жизнь. Понимание современности через субъекта неизбежно обращает внимание на экзистенциально-эмпирическую сторону предмета исследования: на Я, которое в современной философской мысли подвергается множественным атакам; и которое предпринимается попытка (как призывал С. Жижек в своем «Щекотливом субъекте» 2 2 «Пора уже сторонникам картезианской субъективности пред всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и сказкам о призраке картезианской субъективности противопоставить философский манифест самой картезианской субъективности.» [48. —С. 24]. ) защитить, раскрыть его значение в качестве сингулярной точки бытия, в качестве онтологического основания перманентной современности, понимаемой как рефлексия субъектом непрерывности самобытия.

Благодарности.Автор выражает большую признательность людям, принявшим участие в том, чтобы прочитать данный текст и помочь своими советами: к. филос. н. Европейского университета в Санкт-Петербурге А. В. Магуну (PhD университета Страсбурга), к. филос. н. СПбГУ Ю. М. Мальцевой, д. филос. н. СПбГУ Б. Г. Соколову, д. филос. н. СФУ Ю. В. Грицкову. За въедливое чтение, потраченные часы и полемический разбор текста большая благодарность д-м филос. н. Г. Л. Тульчинскому, С. В. Борисову и А. С. Чупрову, без которых данный текст мог бы оказаться написанным в стол. За поддержку хотелось бы поблагодарить Н. И. Пачежерцева, а также сказать большое спасибо к. филос. н. ТюмГУ О. В. Павловской, благодаря острым вопросам которой, ее искреннему желанию понять суть идеи был преодолен этап плато и написаны заключительные положения.

Отдельная благодарность д. филос. н. А. В. Павлову, когда-то показавшему автору, насколько глубока кроличья нора философии, насколько в ней интересно…

В данном параграфе автор знакомит читателя с проблемой современности, обрисовывая феномен в ретроспективе, рассматривая два основных направления исследований современности, отделяя modern от modernity, сравнивая modernity и postmodernи обозначая собственную позицию.

Понятие «современность» (modernity) широко используется в настоящее время в политологическом, социологическом и философском дискурсе. На семантическом уровне данная дефиниция выражает идею одновременности, совпадения по времени, соприсутствия в том или ином периоде астрономического времени: десятилетии, столетии, тысячелетии, а также идею совпадения с нынешним, текущим временем: веком или эпохой, – если в последней наличествует преемственность поколений, норм, ценностей и институтов [38. – C. 132]. В связи с этим, по мнению некоторых исследователей, современность оказывается довольно бессодержательным понятием [38. – C. 132]. Однако такая бессодержательность кажется возможной только при попытке дать современности по-гегелевски абстрактное определение, вроде того, которое предлагается Ю. Г. Ершовым, обозначающим, в русле теорий А. Тойнби, модернити за нечто, задаваемое «единством Вызовов и способов ответов на них, выводящих общество на более высокую траекторию развития» [38. – C. 132]. В результате подобного определения придется отказать в современности любому обществу, пребывающему в статике либо из-за того, что оно не получает Вызова, либо из-за того, что способы ответа давно выработаны, и социум пребывает в состоянии стабильности и слабой изменчивости (как, например, японское общество периода Токугавы). Такое понимание кажется несколько некорректным. Оно находится в русле теорий модернизации, нещадно критикуемых, к примеру, Д. Грэем, объявляющим конец и подобным теориям, и модернизации по западному образцу [29]. Не учитывает подобный подход ни «конкретной субъективности» [99. – C. 128] modernity, ни этимологии слова.