Антон Фукалов - Опусы грамматики. Das Buch

То есть, мы сталкиваемся с предысторией нашей жизни, там были трагедии, в прошлом, и не с нашим миром, из того мира был конец, который дал начало нашему бытию.

И наличие страдания в мире имеет своей причиной прошлое другого мира, после которого Бог решил создать нас. Бог никому и никогда не желает зла. Но он создаёт новый мир, как бы в отместку. И после того как мы пройдём это поприще земной жизни, мы обратимся в свет и спасение, либо в ад, который будет благ максимально, потому что самое страшное уже позади – это бесконечное число жертв абсурдной конечной и не вечной жизни, тех, кто погиб в тех мирах, которые были допущены в надежде, в полной свободе, сколько философов там погибло, даже трудно представить.

И Господь создал ограниченную свободу. Ограничение церковью православной, чтобы каждый, кто ограничивает себя через церковь, имел свободу быть с Богом.

В этом проявляется абсолютность божия, потому что Он через мир «ничего» показал и свою слабость, и трагедии, Он показал, что Он Бог, что Он вместил всё. И причина Бога ясна – она в его безграничной власти существовать. Богу очень повезло, потому что Он Бог от природы (от бытия). Также как родившийся гений из людей великий везунчик, потому что ему всё дано, он только делает открытия.

Я хочу ещё сказать некоторое из духовного, чтобы наши братья и сёстры могли назидаться в жизни. Наша жизнь – это в каком-то смысле покаяние и Бога, потому что теперь мир другой, человек может быть вечным, он бессмертен. И то, что мы переживаем здесь – это наше переживание как переживание бессмертных существ, потому не думайте, что вы когда-то уйдёте от того, что у вас здесь происходит (в этом Ницше был близок к пониманию вечного возвращения). Бессмертный в любой момент может вернуться в прошлое и перемещаться во времени. И возможно иногда мы – это мы из будущего, из горнего, надо просто замечать эти моменты и пертурбации сознания.

Таким образом, наша вера в Бога – это наша вера во все эти вещи. Вера – это не только «облечение вещей невидимых» как у Павла, но вера – это принятие знания о Боге, которое сохраняет в Церкви, без знания нет веры, а на фундаменте веры произрастают все добродетели.

Ужасы западной философии

Западная мысль, конструкт мышления с самых древних античных времён и до нашего времени – это ничто иное как попытка (try) разрешить вопросы бытия с помощью собственного разума. В то время как восточная мысль (буддизм, синтоизм, джайнизм, индуизм, дзен-буддизм и другие религии Востока) являлись и являются точно такой же попыткой.

По сути дела – это констатация желания сделать историю и самого себя (личность философа) управляемыми. То есть, это ересь на природу. Ведь с самого зарождения эмбриона, он развивается солипсически, монистически, но управляемый силами природы, здесь нет «воли».

Когда же слово «воля» А. Шопенгауэр использует для своего концепта кажется как раз управляемой спонтанными силами природы мировой сущности («Мир как воля и представление»), то он на самом деле провозглашает управляемость, потому что сам автономно выбирает концепцию управления миром и встраивает свой разум в неё. Неуправляемый мир – это мир в котором нет искусственных конструкций.

Писать произведения и говорить о новых идеях может быть нормально только в случае придачи им статуса автономности от высшей силы (это и биологически грамотно также)

Когда же Р. Декарт провозглашает жизнь как новую топику: субъект – объект – сомнение – результат. Когда Г. Галилей и И. Ньютон руководствуются силами атомов и произносят мысли о великой самопроизвольной силе природы, то они вписывают картину мира в историю, и это видно ещё и по тому, что Ньютон и Декарт люди «себе на уме». С точки зрения психологии и определения психотипов, И. Ньютон человек занощивый, тщеславный, не мирный, а Р. Декарт хитрый, эгоистичный и лицемерный.

Но «ужас» даже не в этом. Весь ужас в том, что когда пишется великий трактат в тиши профессорского кабинета или в прохладном помещении какого-то дома, квартиры или любого другого удобного для писания места, философ в эйфории, учёный в эйфории, но это как легенда о «пении в терновнике». После не разделённой любви заливается пением эта птицы (на основании конфликта души пишет труд), а потом уже приняв горе мира бросается в терновник и погибает.

Психические аллюзии о грядущем хорошем заканчиваются болезнью и горем, стрессом, потому что художник (философ, учёный) строит мир и старается жить в мире, которого нет.