Владимир Николаевич - Как родиться успешным. Набор букв на все случаи жизни

© Владимир Николаевич, 2019

ISBN 978-5-0050-3624-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Большой взрыв как описание зарождения вселенной также очень хорошо описывает процесс, когда в результате столкновения сперматозоида с яйцеклеткой начинается формирования плода, что по сути и является расширением вселенной. Самый момент соприкосновения двух элементов это сингулярность, а далее плод, он же вселенная, начинает разрастаться. Сингулярность подразумевает под собой изначальное состояние вселенной, бесконечно малого размера, с бесконечной большой плотностью и т.д., содержащей в себе всё и являющейся началом всего. Но совершенно ясно, что теория большого взрыва является лишь удобным описанием для человека, привыкшего жить в парадигме причинно-следственных связей и с мыслью, что обязательно должны быть начало и конец. Но на самом деле, никакого начала вселенной не было и никакого конца тоже не будет, так же как и моя жизнь для меня самого никогда не прервётся. Просто мне удобнее думать в категориях конечности, я в этом всём родился и в этом умру. Такой иронично-экзистенциальный каламбур. И дело даже не в том, что человеческий мозг не способен понять бесконечность, что нет никакого начала и конца, никакого будущего и прошлого, всё просто происходит с очень убедительными доказательствами, отметающими всякое сомнение. Ну то есть сомневаться в этом придёт в голову с такой же вероятностью, что и во сне придёт в голову сомневаться, что увиденное является реальным. Оказавшись во сне в любом месте, фоном присутствует некая фантомная память о прошлом, к которой можно так же обратиться, вспомнить детали и даже место, в котором уснул на яву. Можно даже понять, что это сон, а для любителей изысканных мистических ощущений ещё и взять управление над собой в сновидении. Но где отыскать этот бесконечно малый, если вообще существующий квант веры в то, что память о прошлом в яви не является такой же фантомной. Учитывая, что память сама по себе имеет фантомную природу и в фактическом своём проявлении в виде мыслей ничем не отличается от фантазий о будущем. Единственным серьёзным различием прошлого и будущего является бескомпромиссная доказательная база существования прошлого, несомненность которого немо подтвердит любой неодушевлённый предмет или декорации, о которых я помню, что уже видел их. Стоит учесть существование явления дежавю, которое подразумевает нахождение в незнакомом месте или в незнакомой ситуации, с полным ощущением, что это уже было видено. Не менее интересным является противоположное ощущение жамевю, когда знакомое место кажется незнакомым. Сюда же стоит отнести сбывающиеся время от времени сны и прочие совпадения. Но поскольку в парадигме, которую я в себя впитал, не принято думать, что будущее можно предугадать, последние доводы кажутся не вполне убедительными, они стушёвываются настолько, что даже самому себе кажутся выдумкой, будто этого со мной не было, а люди, посвящённые в будущее и имевшие возможность убедиться в вещих снах, без вести пропали. Или даже если встречу их завтра и попытаюсь взворошить прошлое, то они в недоумении пожмут плечами. Естественно, нигде, кроме как у меня самого, этой веры в реальность происходящего не может быть, потому что если всё происходит в условном сне, то и спрашивать у кого-то подтверждения будет бессмысленной затеей. Тут всплывает ещё одна уловка ума, который сам для себя строит ловушки, сам в них попадает и будто не понимая, что произошло, отряхивается и идёт дальше. Как и в случае с причинно-следственной связью, я так же охотно впитал в себя концепцию разделения сна и яви, существование чего-то реального и нереального, сюда же можно отнести дихотомию души и тела, творческого и материального, а также любое препарирование вселенной на элементарные частицы с их корпускулярно-волновым дуализмом и оцифровыванием всего и вся. Достаточно отказаться от понятий реальности и галлюцинации, от прошлого и будущего, как вся мистификация превращается в бред душевно-больного, коим может показаться и в том случае, если от привычных понятий не отказываться.

Казалось бы, существование прошлого времени как фигуры языка не имеет прямого отношения к выживанию существа. Чтобы выжить, нужно обладать качествами, необходимыми для добычи пищи и создания жилища. Но тут опять же вмешивается представление о живом существе в вакууме, а этот вакуум преображается в условия дикой природы, где слова имеют лишь утилитарный смысл, служат для передачи максимально простой информации в максимально короткий период времени, что тоже может предотвратить угрозу жизни. Всё-таки, вещи нужно всегда рассматривать в контексте всей мозаики, частью которой они являются. В цивилизованном мире со сложным устройством всего и вся, с правами и обязанностями, прошлое и будущее время из фигуры речи превращаются во вполне себе конкретные понятия с вполне себе конкретными обязательствами.