Рустам Чернов - О государстве. Людологическое эссе

по факту наличия – не дань моде восточного миропонимания. Любой хаос, единожды признанный за допустимую среду обитания и в локализации своих переменных стабилизированный согласием с ними, путем ли изоляции от них (например, постройка жилища, против изменчивых погодных условий), или же путем ритмического и прочих совпадений с ними (от формирования цикла посевных, до изобретения наручных часов), становится Порядком . Дисциплина человека делает участие в нем формой успокоения, стабильностью. Государство, в некотором смысле, – удачно организованный хаос человеческой натуры в части ее попыток самоуправления перед силами, способными уничтожить род людской (ненависть, зависть, насилие, все то «греховное человеческое», что гибелью грозит).

Государство отличается формой постоянности. Оно не существует, как идея (абстракция), – где- то, ожидающая своей реализации, или реализуемая при определенных условиях (провидение, судьба, рок). Государство как комплекс охранительных причинно – следственных связей, в сущность которых возможно проникнуть благодаря закону в любой момент, присутствует везде постоянно. Описание данных форм связи причин и следствий в весьма достаточной степени для утверждения, дает нам теория правоотношения. Вместе с тем утрата государством религиозности на Западе, шатает представления государственного от абсолютного регулятора, сферы в которой и обретают себя внеправовые формы социальной реальности (любовь, месть, например), до представлений об охранительных и специальных процессуальных функциях (правосудие, выборный процесс, бюджетирование и прочее), формируя тем самым поле технократического потребительского отношения к государственному.

Вместе с тем, представления о государстве, которые носят реализуемый характер и поэтому являются частью парадигм, непосредственно составляющих бытие государства весьма разрозненны и неоднородны. В их простом типе существует устойчивая мифологическая, тотемная связь по типу именной культуры, — конкретная страна, территория народ. Отсюда все то, что по своему определению не может быть включено в структуру государственного, как отвлеченного, теоретического компонента и вечно зацикленного на конкретику частного, упрощенно доступного каждому жителю страны, представителю народа. Отсюда и политические амбиции и специфика любой публичной государственной власти, сложение коих, в конечном счете, составляет международное основание, а значит, в большей части отвлеченное и теоретическое. Как пример выхлопа такой противоположности – Конституционные суды или органы управления международных конфедераций.

При всем этом государство до сих пор сохраняет зависимость от права, как в идеологическом отношении, так и в структурном. Такова работа формулы о том, что право бытие в возможности государства, а государство бытие в действительности права, в отсутствии методологии познания права. Как следствие, любая идея может зажечь государство, преобразовать его правовые нормы, как в части их материального содержания, так и в части реализации процессуальных институтов, обеспечивающих актуальное бытие государства. В ХХ веке идея избранности в национал – социализме, благоденствия, сбалансированности в социализме унесли достаточное количество жизней, чтобы быть осторожным в вопросе идейной природы государства. Осторожным настолько, чтобы понять, что государство – это инструмент воплощения идеи, любой идеи. Когда Боги Древнего мира перестали справляться, им в помощь пришли воины, союз и организация которых по воплощению задач Богов, передаваемая в наследовании, приобретающая территории и рабов, создала механизм, развитие которого сегодня мы называем государством.

Неслучайно государство и цивилизация неотделимы друг от друга. Возникновение цивилизации мы естественным образом, в том числе археологически, увязываем с возникновением государства, здесь нас не посещает ни сомнение, ни страх ошибиться. Государство как единая базовая платформа для различных культур, национальностей однородно связанных и родственных друг другу уже тем, что они есть часть государственного. Наша история социального в таком случае – это история возникновения, развития и соответственно гибели государств. Последнее же, как форма, которая в той или иной степени наполняется то одним, то другим содержанием, но формально относительно самое себя остается неизменным. Изучить данность этой формы, чтобы понять насколько она определяема для содержания и этим ограничить исследование? Там, где появляется монументальность строений, свидетельствующих о силе символизма и культа, гончарный круг, подчеркивающий разделение профессий, деньги унифицированного типа, там есть государство?

Читать дальше