Неля Мотрошилова - Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

Здесь совершается как бы возврат к старому, т.е. своеобразное возвращение к категории субстанции и выяснение того, что же раскрытие причинных отношений внесло в толкование субстанции. Субстанция как бы распалась на две субстанциальности: субстанцию пассивную и действующую 31. Одна из них как бы становится воплощением причинности, другая – как бы воплощением действий.

Чтобы гегелевские рассуждения казались более ясными, будем держать в памяти пример, который имеется в тексте «Науки логики» 32: рассмотрение удара – «толкающей силы», исходящей от тела А как причины действия тела В. При выделении причинного отношения такого типа необходимо, даже неизбежно понимание «толкающей силы», толкающего тела как некоторой субстанции, от которой исходит активная сила, и тела толкаемого как пассивного восприемника возникшего толчка. Вместе с тем правила такого рассмотрения, его логика сразу приводят и к некоторому «переворачиванию», отождествлению причины и действия: ведь тело, получившее толчок, движется, т.е. как бы берет на себя «активную субстанцию», благодаря чему и оно может сообщить движение телу С – и так до бесконечности. Дурная бесконечность, в свою очередь, порождает попытки найти выход из назревающего кризиса каузальности.

Одно из решений – замкнуть потенциально бесконечную цепь причин и цепь действий на некоторую первопричину, которая как бы воплощает в себе чистую активность. Кстати говоря, даже и тогда высвечивается тот путь, которым уже не может не идти человеческая мысль: апелляция к первопричине (например, в истории науки и философии) говорит о стремлении прервать дурную бесконечность причинного ряда, свидетельствует о начавшемся движении мысли за рамки каузальности, а значит, за рамки субстанциально-акцидентальных отношений. Согласно Гегелю, это и значит, что мысль продвигается к стадии взаимодействия (переходная форма фиксируется при помощи категории «абсолютной субстанции»). На двух-трех последних страницах второй части «Науки логики» дается пролог к новому логическому движению – на этот раз в сфере «понятия».

Мы подходим, таким образом, к третьей крупной ступени, вступаем в третью сферу категориальной диалектики «Науки логики» Гегеля.

Третий том «Наука логики» носит название «Субъективная логика, или Учение о понятии», тогда как два первых раздела – о бытии и сущности – охватываются термином «объективная логика». Смысл разделения логики на субъективную и объективную более понятен после рассмотрения специфических определений всей сферы понятия. Но уже в небольшом предисловии к третьему тому (1816) Гегель так определил различие между двумя частями логики: объективная имеет отношения «к более широким логическим предметам», тогда как субъективная больше повернута к традиционным формально-логическим разработкам с целью «возжечь живое понятие в таком мертвом материале» 33. Воспользовавшись в учении о понятии вспомогательными для него средствами формальной логики, Гегель тем не менее и эту часть «Науки логики» подчинил диалектико-системной идее. Исходя из такой оценки, которую в целом принимают (спорящие по другим вопросам) логики, мы считаем необходимым продолжить начатый ранее анализ гегелевского текста в свете принципов системности и историзма. Предваряя более подробное рассмотрение категориального движения на стадии понятий, постараемся обобщенно сформулировать принципиально важные особенности третьей крупной сферы логики – с точки зрения действительных проблем содержательной диалектической логики науки, которые были здесь поставлены и исследованы.

«Понятие» в целом определяется прежде всего как целостная сфера «субъективной логики», в которой вводится внутреннее подразделение на три основные части: «Субъективность», «Объективность» и «Идея». Гегель в этих трех подрубриках по существу имеет в виду и логически осмысливает особый этап развития научной теории, когда она специфическим для научного познания образом приводит в единство «субъективное» и «объективное». В истории науки – классической и современной – мы находим немало примеров, помогающих понять неизбежность и особенность такой стадии, а также ее специфику, привносимую каждой особой исторической эпохой развития человеческого познания (таким примером является формулирование принципа дополнительности в квантовой механике). Сказанное не означает, что на стадии бытия и сущности исследование не устанавливает и не предполагает, хотя бы имплицитно, особое соотношение объективного и субъективного. Но «стадия понятия» – это уровень развития науки, когда ставится задача специального метатеоретического и метасистемного рассмотрения данного соотношения, причем обязательно на материале данной науки и имманентным для нее способом. В логике Гегель обозначает такой этап термином «понятие», справедливо полагая, что глубокое установление наукой специфического для ее предмета соотношения субъективного и объективного предполагает прохождение целого ряда логически необходимых, связываемых в единую систему ступенек познания.