Текелински - Психотомия

То, что даётся просто так, без напряжения сил, без жертв, – не имеет ценности. Сама ценность чего бы то ни было, определяется только исходя из потраченной на неё энергии, исходя из тех страданий, которые предшествовали достижению желаемого. Инфантильный, слабый дух, неспособный на напряжение сил, на преодоление, не способен и ценить настоящие вещи в жизни. И даже сама жизнь, становится для него чем-то не очень ценным, и только врождённый страх, не позволяет ему расстаться с ней. Сильная натура, имеющая в душе несгибаемый стержень, не только не обходит стороной обстоятельства, противостоявшие его желанию и его воле, но и ищет такие обстоятельства, осознавая в глубине своего сердца, что его счастье зависит от становления внутренней силы, которая не может развиваться без таких обстоятельств. Для него самым большим страданием является ощущение ослабления своих внутренних консолей. И здесь самую главную роль играет Убеждение.

Каждый человек, получивший однажды в жизни хоть маломальское подтверждение наличия у себя таланта к какому-либо ремеслу, или какое- либо пусть мимолётное признание соплеменников, считает себя особенным, из ряда вон выходящим, и начинает расценивать себя и свою жизнь, как нечто важное, нечто вершащее и судьбоносное для всего человечества. Но на самом деле он ничем не отличается от муравья из муравейника в лесу. И его важность, и судьбоносность всецело зиждется на почве тщеславия в его воспалённой голове, в виде иллюзорного контента, – облака самосознания, черпающего свой пар из атмосферы презрения к жизни и миру в целом. Некоего апломба, основанного на себя идентификации как самого значительного явления этого мира, как чего-то выдающегося, неповторимого, самого по себе ценного, априори важного для судеб этого мира, и соответствующей подспудной оценки внешнего мира, как чего-то второстепенного. Всё это имеет основание в том неоспоримом положении, в том интуитивно чувствуемом убеждении, что именно ты сам создаёшь этот внешний мир, включающий в себя весь эмпирический, трансцендентальный и психологический, как и любой иной контент.

С точки зрения самой природы, каким бы ты не казался себе важным, совершенным и судьбоносным, ты – суть пыль, крупинка песка, или в самом лучшем случае, лишь звено в цепи каузальных последовательностей. И точно также не представляешь собой ничего важного, как не представляет подобного, к примеру, отдельная корова из стада, или единица планктона на поверхности океана, исчезновение которой, никак не отражается на общем течении, и общей атмосфере. Как, собственно и появление ещё одной единицы в этой мультифационной природной сетке бытия. И так полагает, и убеждён в том, всякий мыслящий нигилист. И только тот, кто знает, как безгранично верящий в себя субъект переворачивает порой не только сознания окружающих его адептов, но и способен изменять течение жизни, – этой огромной полноводной реки, и направлять её течение в русло высохших древних рек, а порой и создавать новые небывалые русла, не взирая на практическую невозможность в глазах обывателя, таких колоссальных метаморфоз. Они кричат во всё горло: Невозможно! Не может один человек перевернуть мир, и направить инерцию огромной полноводной реки в иное русло! Это ему не под силу! И только исторические факты, подтверждают такие редкие чудесные явления. («Есть многое на свете друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» У. Шекспир).

Жизнь порой настолько проворачивает все наши представления о ней, нивелирует относительности и разрушает всякие стереотипы, превращая наше сознание в аморфное тело с отсутствием всяких ориентиров. И истина, как нечто сверх стабильное, стоическое и монолитное, перестаёт существовать в плагинах космоса нашего разума. И в силу стремящейся к общему равновесию природы, возникают такие якоря, колосья, и платформы удержания, как религиозные системы, с теологическими консолями убеждённости, для которых не может существовать никаких подозрений, сомнений и противоречий. Искусственно создаётся некий «буй в океане», некий «атолл», или оазис, в котором всё расставляется на свои места, и определяется общий порядок мировоззрения, выход за который – заказывается, с помощью «колючей проволоки страха». Да, любовь здесь выставляется на первое место. Но любовь, замешанная на страхе и подобострастии, имеет малую ценность. И тот колос одержимости, что необходимо вырастает на этой почве, создаёт искусственный порядок в наших головах, подводя под него и весь внешний бушующий мир. Наше историческое стремление подчинить мир себе, подогнать под собственные лекала, получить абсолютную власть над ним, никогда не увенчается успехом. Но, тем не менее, мы никогда не откажемся от этого соблазна. И пока мы существуем, и пока существует этот мир, нам суждено идти по этому пути.

Читать дальше