Ирина Сергеевна Молчанова - Разрушенное время

Дверь за ректором, покинувшим кабинет, закрылась с грохотом. Этот звук терял значимость. Как и все, кроме времени, ждавшего его в старинном здании мастерской.

Тихие шаги утонченной особы могла услышать только пожилая Эмилия Яковлевна. Иногда Беате казалось, что у соседки имелось какое-то устройство, извещавшее о её приближении.

– Моя милая девочка, как прошел твой день? – соседка стояла в дверном проеме и ждала, когда Беата приблизится к ней.

– Не поверите, но сегодня я как будто выпала из времени, – не без удовольствия призналась девушка в произошедшем с ней инциденте.

– Как интересно, я предлагаю тебе зайти к нам на чай.

Дверь уютной квартиры пожилой актрисы распахнулась, и Беаты коснулся тяжелый, но приятный запах дорогих духов, которые буквально пропитывали каждую вещицу, находившуюся внутри. Девушке нравилось входить в маленькую квартирку женщины, проживавшей в окружении трех котов персидской породы. Стоило только войти в квартиру кому-либо из гостей и три пушистых питомца Эмилии Яковлевны выходили из комнаты и принимались внимательно следить за новым объектом. Один из котов, голову, которого увенчивало большое белое пятно, будто пытался заговорить с людьми. По крайней мере, так выглядело со стороны его поведение. Гости актрисы не понимали, казавшегося им странным, мяуканья кота, но Эмилия Яковлевна всегда отвечала своему питомцу, причем в соответствии с его интонациями. Никогда гостям не приходило в голову посмеяться над общением обаятельной пожилой женщины с котами. Напротив, величественная манера актрисы держаться с людьми заставляла тех уважать все, что она делала и что её окружало.

– Спасибо, Эмилия Яковлевна, мне приятно бывать у вас в гостях. Здравствуйте, коты, – Беата улыбнулась вышедшим ей навстречу питомцам соседки, совершенно искренне восхищаясь их особенной красоте, и удивительному поведению, свойственному больше культурным возрастным людям, нежели животным.

– Что же случилось, Беата?

– Я вышла из здания и как будто оказалась в новом для себя месте, хотя все было тем же самым, как и раньше.

– Я так понимаю, что ты столкнулась с редким состоянием, называемом жамевю, – хозяйка квартиры собралась заварить горячий чай, чтобы согреть, как ей казалось, продрогшую из-за осенней непогоды девушку.

– А это что такое?

– Это противоположное дежавю состояние, когда вполне знакомую обстановку человек воспринимает, как совершенно чуждую, едва ли не впервые увиденную.

– Мне хватало и моих постоянных дежавю, а тут ещё и это. – Беата тяжело вздохнула, и уставилась на самого старого кота, ведущего себя, как полновластный хозяин квартиры и всегда усаживавшегося за стол неподалеку от Эмилии Яковлевны.

– Это же так увлекательно! – актриса едва сдерживала восторг. – Новые впечатления.

– Но, они пугают.

– И совершенно напрасно. Ничего опасного нет в том, чтобы бродить по закоулкам времени. Когда ты станешь старенькой, как я, поймешь, как это увлекательно.

Эмилия Яковлевна наполнила чашки ароматной заваркой и залила их кипятком. Устроившись за столом, она погладила кота, удостоившего её кивком головы. В такие моменты Беате казалось, что она попадала в сказку, где животные умеют говорить и вести себя, как люди.

– А у вас такое бывало?

– Конечно. Дежавю испытывают почти все люди. Кто реже, кто чаще. А я имела честь прочувствовать дежа визите. Я тогда отправилась на гастроли в город, в котором никогда ранее не бывала и узнавала каждую улицу в его центре и даже большую часть домов. Но об этом я никому не говорила, кроме моих мистеров котов и тебя, моя девочка. Пей чай, и не забывай о варенье. Без варенья чай теряет свою суть.

Слои пыли придавали и без того колоритному помещению атмосферности. На минуту ему показалось, что устранять пыль с элементами паутины, и вовсе не следует, но клиенты явно не оценили бы такого дизайна и Эрнест со вздохом принялся за уборку.

Очищая стеллажи от грязи, он старался не уронить многочисленные часовые механизмы, составлявшие старинную коллекцию дедушки. Оценивая сотни часов, Эрнест ухмыльнулся, представив себе, сколько денег мог бы выручить за их продажу, чего он не собирался делать, по крайней мере, в обозримом будущем, но тем менее, он прикинул сумму, которую мог бы получить. Безработица явно не испугала бы его. Вот только он научился ценить не то, что продается и приобретается, а то, что не повторяется.