Луи Сен-Мартен - Человек Желания

Но почему ты отрекаешься от этих славных званий? Ты не погибнешь – это знаешь – поскольку ты есть сущностная сила Божества. Когда бы захотел, то мог бы сам не быть несчастным, ибо мгновенья одного прожить не можешь ты без Бога Своего.

И по примеру солнца, ты был освобожден лишь для того, чтобы ростки невидимые оплодотворить, которыми наполнено твое пространство.

Ты перестал орудьем милосердия являться, но прекратив им быть, ты целью сделался его, и служишь ты ему в свидетельство вовеки. Премудрости законы и благотворные постановленья ведь неизгладимы?

К чему приводят первые шаги премудрости? К испугу от пороков, скверн, что наполняют землю. Какой безмерный груз должны сносить деяния фундаментальные колонны?

Они – Гераклы истинные, которые поддерживают мiр: дать послабление себе они не могут и на мгновение; в противном случае, уклад моральный мiрa обрушился б, в руины обратившись.

О, люди слабые и развращенные, пред мудростью вступаются столпы за ваши заблужденья; небрежные правители, они за вами и вашими державами следят, которыми не в силах вы ни управлять, ни защищать их.

Но беззакония иного рода исчерпываются вплоть до причиненья смерти, чтоб одолеть их. Над брешью крепости, врагами осажденной, витают слезы и молитвы, и милосердие, и непрестанные усилья всех свойств защитников твердыни: вот состояние, когда ослаблен в человеке грех преступления и лжи.

Немудрено: защитники спокойны средь всех терзаний этих, поскольку страданья сохраняют человека для высшего предела.

Пророки с истинными мудрецами всегда страдали неизбывно. И часто они желали смерти, хоть ни один из них ей и не предавался; являлись ли Архитопелами с Иудами они?

Принесший в жертву сам себя Самсон был вовсе не по преступленью удручен, но от желания спасти народ свой.

Есть ложные мученья, рожденные от преступленья, которое мы совершаем во время прозябанья нашего под игом и, от него избавившись, страдаем.

Утаиванье их для нас фатально: благодаря сему жестокому лекарству, мы, вместо исцеленья, получаем горшие болезни, поскольку еще дальше отступаем от закона.

Смотрите, как человеческий язык черты, зажженные собою, образует над всеми сущностями. Смотрите, как он покрывает вселенную своими письменами светлыми. Повсюду растворяет он сгущенную и плотную материю; повсюду он спешит металлы переплавить.

Чего он не коснется, все искры источает, поскольку сам исшел от света и должен царство света умножать.

Ты содрогаешься звенящей медью, когда тебя он поражает, истины противник! Пытаешься ты ясность помрачить его огнем нечистым, и все усилия предпринимаешь, дабы противоборствовать его влиянью.

Но никогда его не превзойдешь ты. Не отразился ли на человеке божественный язык? Не начертал ли он на нем святые и бессмертные письмена? Кто мог бы рассказать его происхожденье?

Кто мог бы описать его, когда на нем запечатлела свое божественное имя святость? Ниц пали небеса от поклонения и изумления пред мощью и величьем Господа. Враг трепетал, и ангельское сердце явилось жизнью поглощенным.

И даже ныне, человек, еще способен твой язык в перо писателя пылающего обратиться, в перо светящееся, гулкое.

Поскольку ты для этой цели появился, то разве не можешь ты извлечь глагол вселенский, рассеянный в безмерности пустынь.

Зачем ты мнишь оставленным себя, когда душа твоя страдает? И сможешь ли забвению предать, что очищение тебе необходимо в дольнем мiрe?

И если божественная мудрость интересуется тобой в твоих ошибках, то думаешь, возвышенное состраданье в твоих скорбях к тебе не обратится?

Не знаешь Бога ты, коль мнишь короткою Его десницу, хотя десница Его сердца безгранична. Ты изучи источник здесь сих безнадежных недоразумений.

Не должно нам здесь ни на что ссылаться, ни разоблачаться, ведь мы хороним заживо себя под собранными оболочками иллюзии позора.

Должны мы в дольнем мiрe подвергнуться спасительному испытанью, которое с собой доставим и в иной предел. Тогда уж испытаньям двум сумеем мы подвергнуться однажды, о том не зная, будем ли мы в состоянии их перенести.

Как мы рождаемся? Освободившись от всего! Все наслаждения и блага, к нам поспешающие, являются бесплатным даром, который предоставлен нам: вернее хочется воспринимать его, как приношенье.

И почему бы наших чад нам не рассматривать как некий вид пенсионеров, даваемых нам Богом, для возрастания к Нему?