Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

72. Когда же в два дня завершено было сотворение неба и земли и в сердце воды создано было небо для раздела между светом Божи­им и гневом Божиим, тогда на третий день снова взошли через ис­пуг молнии огня (взошедшей в сердце воды и проникшей сквозь смерть, непостижимо для смерти) всевозможные образы, как это было до времени возжженного гнева.

73. Но так как вода, которая есть дух звездной жизни, состояла также в гневе и в смерти, то каждое тело сложилось сообразно тому, каково было рождение на жизнь и подвижность.

74. Земля была тем салиттером, который был извергнут из са­мого внутреннего рождения и состоял в смерти; когда же через сло­во взошла в воде молния огня, то это был испуг, и от него произош­ла в смерти подвижность; и эта подвижность во всех семи духах и есть ныне звездное рождение.

75. Пойми это в точности: когда на третий день в воде смерти вспыхнула молния огня, то сквозь мертвое тело воды и земли про­никла жизнь.

76. Но вот мертвая вода и земля постигают не более, как только молнию, или испуг огня, откуда возникает их подвижность; свет же, весьма кротко восходящий в молнии огня, ни земля, ни мертвая вода не могут постигнуть.

77. Но он сохраняет престол свой в ядре, каковое есть тук, или вода жизни, или небо, ибо он есть тело жизни, которого смерть не может постигнуть, и, однако, оно восходит в смерти; не может по­стигнуть его также и гнев, но остается в испуге молнии огня и соз­дает подвижность в мертвом теле земли и воды.

78. Свет же весьма кротко проникает вслед и слагает рождение, получившее через испуг молнии огня свое сплоченное воедино тело.

79. Когда же теперь гневная молния огня яростным испугом своим пробудит и сделает подвижными духов природы, пребываю­щих в смерти в земле, то духи начинают рождаться по свойственно­му им Божественному праву, как они делали это от вечности, и сла­гают воедино некоторое тело, сообразно присущим тому месту ка­чествам.

80. Таков был салиттер, умерший смертью во время возжжения гнева, и так как он в то время качествовал в присущей тогда семи духам Божиим жизни, таким же взошел он и снова во время возро­ждения в молнии огня, и не произошло ничего нового, как только иной образ тела, состоящего в постижимости в смерти.

81. Но салиттер земли и воды не может больше изменяться ны­не в мертвом своем существе и проявляться в бесконечном много­образии, как он это делал на небесном престоле; но когда источные духи слагают тело, он восходит в силе света.

82. И жизнь света прорывается сквозь смерть и порождает в се­бе иное тело из смерти, не сходное с водою и мертвою землею; и оно не получает также и вкуса и запаха, но сила света проницает его, и умеряется силою земли, и отнимает у смерти ее жало, и у гнева — его ядовитую власть, проникает в середину тела и восходит в произ­растании как некое сердце.

83. И здесь таится ядро Божества в средоточии в своем небе, пребывающем сокрыто в воде жизни. И вот, если можешь, завладей им.

84. Существо и рождение металлов таково же, как и надземных произрастаний. Ибо во время возжжения гнева, металл, или руда, пребывал в присущем тогда колесе седьмого духа природы в составе любви, где позади молнии огня рождается кроткое благодеяние, в каковом благодеянии состоит святое небо, являющееся в этом рож­дении, когда первенство переходит к любви, в блаженной ясности и прекрасных цветах, подобно золоту, серебру и драгоценным кам­ням.

85. Но в мертвой осязаемости золото и серебро суть лишь тем­ный камень в сравнении с корнем небесного порождения. Я поме­щаю это здесь лишь для того, чтобы ты знал, откуда берут они свое начало.

86. Так как они были самым прекрасным восхождением и по­рождением в святой небесной природе, то и в сем мире бывают они более других любимы человеком. Ибо природа, правда, вписала в сердце человеку, что они лучше других камней и земель, но она не могла объяснить, откуда они возникли или произошли; причем, ты можешь заметить теперь утреннюю зарю дня.

87. Руд же много, и они различны, каждая сообразно тому, ка­кое первенство имел салиттер в природном небе при своем восхож­дении в свете любви. Ибо каждый источный дух в небесной природе имеет в себе род и свойство всех источных духов, ибо он непрестан­но заражается другими, откуда возникают жизнь и неисследимое рождение Божие, но в одной некой силе имеет он первенство, и это есть его собственное тело, от которого он получает имя.