Симон Кэлуа - Идеализм в истории философии [Словарь, Т. 2. (Г,Д,Е,Ж)]

Изменения обрушиваются на человека настоящей Ниагарой, и он едва ли успевает приспособиться хотя бы к части того нового, что появляется в наше время под солнцем.

Кроме того, современные средства коммуникации как бы «сузили» мир: те расстояния, на которые во времена Христа или Будды требовались месяцы трудного и весьма опасного путешествия, сегодняшний человек с комфортом преодолевает на самолете часа за два, и это позволяет лучше и полнее видеть жизнь других народов, что заставляет считать жизнь своего собственного народа далеко не такой идеальной, какой она казалась еще нашим прадедам, а принципы, по которым мы живем, зачастую в результате такого знакомства представляются нелепыми. Специфика же этих новаций состоит в том, что они, особенно в сфере рациональности, в области мировоззрения, имеют научный, позитивный характер.

Мы видим, говорит Дьюи, каких успехов добились позитивные науки в своих сферах бытия, какую массу точного и, главное, полезного для человека знания позволил добыть научный метод.

Однако в том, что касается этики, религии, экзистенциальных проблем человечества, прогресс далеко не так выразителен — более того, здесь мы наблюдаем такую же стагнацию, которая была свойственна первобытным народам и которая в условиях современности просто вредна.

Прогресс в ценностной и религиозной сферах следует ускорить, для чего и необходима реконструкция — «привлечение для всякого исследования гуманитарных и нравственных вопросов такого метода (наблюдения, создания гипотез и опытной проверки), благодаря которому мы уже пришли к современному уровню понимания физической природы».

Таким образом, Дьюи выступает за внедрение в гуманитарный дискурс тех же методов исследования и интеллектуальных ценностей, какие характерны для естественных наук. Именно в этом и состоит реконструкция мировоззрения, предполагающая его адаптацию к требованиям современности с ее мобильностью, динамичностью и высокой инновационной активностью. Совершить же эту реконструкцию должна философия, которая, однако, прежде сама должна подвергнуться радикальному преобразованию: то, что имело место в философских науках в первой половине ХХ в., Дьюи совершенно не устраивало.

Основная негативная черта современной ему философии виделась Дьюи в том, что философская мысль очень жестко ориентировалась на поиск в природном и социальном мире и укрепление в сознании людей неких «высших» и потому вечных и неизменных ценностей, которые по сути своей бесконечно выше человека с его мелкими sub specie aeternitatis проблемами и трудностями.

Склонность европейской мысли к умозрительному постижению мира, обусловленная представлением, что чисто интеллектуальное, рациональное постижение предмета мысли наименее подвержено ошибкам, тогда как чувственное познание едва ли не необходимо включает в себя разного рода аберрации, привела к принижению не только собственно чувственного познания, но и вообще всех познавательных методов, так или иначе связанных с оперированием реальными, материальными объектами, и породила своеобразный «интеллектуальный сомнамбулизм», дав миру целую плеяду квази-мыслителей, полностью порвавших с практикой, но имеющих зато среди масс высокий моральный авторитет.

«Принятые данным классом стандарты рациональности, такие, например, как формальная непротиворечивость теории, показывают, что “возвышение” спекулятивного метода достигалось лишь за счет утраты способности адекватно воспроизводить именно те формы существования и развития предметов, которые как раз и требовалось понять и изменить».

Проще говоря, если теория не соответствует фактам — что ж, тем хуже для фактов.

Такое отношение к фактам и теориям было, по мнению Дьюи, обусловлено социально-психологическими причинами: древние общества были статичными, выше всего в них ценился завещанный древними порядок (вспомним Конфуция: «Я верю в древность и люблю ее»), бессознательное отступление от которого понималось как грех, сознательное — едва ли не как святотатство. Для идеологического обоснования необходимости сохранения и поддержания когда-то заведенного порядка и выдвигались различные теории эссенциалистского типа, утверждавшие наличие в человеке сотворенной богом вечной природы, от которой зависит также природа общества.

Современная Дьюи философия, несмотря на многочисленные достижения науки, техники, политики Запада, все равно оставалась в плену этой эссенциалистской парадигмы, которая служила и служит источником большинства наиболее болезненных философских проблем.