Константин Пигров - Бытие и возраст. Монография в диалогах

Также значима формула «длинная воля». К этому термину Ф. Ницше постоянно возвращается М. Хайдеггер. Переводчики часто переводят термин «длинная воля» как «воодушевление», но такой перевод неточен. «Длинная воля» – важное понятие именно для взрослости, потому что речь идёт о том, чтобы не забывать своих намерений. Ибо, по М. Хайдеггеру, забвение бытия – это прежде всего забвение своих намерений, забвение того, что ты хочешь на самом деле, уход в сторону ситуационного поведения. На мой взгляд, самое прекрасное описание «длинной воли» содержится в одной из биографий А. Тойнби. Молодой (восемнадцать-девятнадцать лет) А. Тойнби гуляет по зоопарку. И в его голове складывается весь перечень книг, которые он напишет за всю свою долгую жизнь. И потом он этот перечень реализует. Вот это и есть «длинная воля».

А. С.: А что же тогда мономаниакальность?

К.П.: Это то же самое, но с отрицательным знаком. Это господство над своей физической природой. С другой стороны, в связи с автономией (как её следствие) я бы ввел понятие «дистанция». Взрослый человек – это человек, находящийся на дистанции по отношению не только к своей природе (есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть), но и по отношению к социуму. Он и социуму может сказать «нет». И в связи с темой самопричинения возникает вот какой вопрос. Ведь существует и причина самопричинения. Да, взрослость – это автономия, но, как всякая автономия, она неабсолютна.

Что для меня есть взрослость? Взрослый – человек устоявшихся стереотипов, сложившихся привычек. И именно благодаря привычкам (и в этом их конструктивность) взрослый может дистанцироваться от мира. Меня поразила одна деталь в биографии Е. Евтушенко. Он много ездил по миру и всегда брал с собой кеды и спортивную форму. И где бы он ни был – в Аргентине, в США, в Сибири, – он каждое утро начинал с пробежки. Что это? Это некая привычка, динамический стереотип, но именно этот стереотип «держит» человека. И я полагаю, что взрослость и есть сумма вот таких привычек, которые могут быть оценены по-разному, но профиль взрослости задаётся их профилем. Стереотип – мощное средство в борьбе с Кроносом. Оно позволяет человеку некоторое время выстоять, пока не выяснится, что это средство было «ловушкой». Например, некоторые медики говорят, что всеми восхваляемый джоггинг (бег трусцой) и есть такая «ловушка», что фактически он укорачивает жизнь. Американец знает: чтобы быть, в форме, надо бегать, и именно это «загоняет» его сердце. Иной позиции, близкой к менталитету китайцев, придерживался Генри Форд: «Я всегда отказывался стоять, когда у меня была возможность сидеть. И я всегда отказывался сидеть, когда у меня была возможность лежать 74». Удивительным образом у одного из отцов-основателей американского образа жизни вдруг неожиданно проявляется принцип у-вэй – принцип недеяния 75.

А. С.: Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра.

К.П.: Таким образом, стереотипы – наше мощное оружие, но оно же оказывается «ловушкой». Стереотип амбивалентен. Во-первых, это некая константная формула человеческого бытия, которая существует вне времени. Время, измеряющееся количеством кругов (при утренней пробежке), исчезает – человек уже не может точно сказать, сколько кругов он пробежал. Слово «стереотип» происходит от греческого crzspsoç, что в определенном контексте может означать «постоянный», как например в античном архитектурном стиле «стереобат». Когда я в стереотипе, я вне времени, или я выхожу из линейного времени в циклическое.

А.С.: Вставлю небольшую ремарку. В этом герметичном бытии «господина» 76есть существенная и плохо отрефлексированная пробоина: «господин», властвуя над своими случайными интенциями, над своим телом, вроде бы не даёт осечек, вроде бы его круговая оборона от мира совершенна. Он не верит, не просит, не боится – всё вроде бы в порядке. Но в этой троице – «не плачь (не верь), не бойся, не проси» 77– упущен один важный момент – «не уставай». Ведь предполагается, что уставать не позорно. И ты всегда можешь сказать: я не верил, не плакал, не боялся и не просил, но я так устал! Дайте мне отдохнуть. И предполагается, что близкий человек признаёт его право на отдых. И «пробоина» как раз в этой святости отдыха. «Не уставай» должно быть на первом месте. Какое кому дело – устал ты или нет! И даже если устал, скройся с глаз, пусть тебя никто не видит. И лишь это настоящая идея «господина».