Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

«Необходимо показать, что наш общественный идеал не только объективно необходим (категория логическая), не только субъективно желателен (категория психологическая), но что он также объективно нравствен и объективно справедлив, что его осуществление будет прогрессом в смысле улучшения, что он общеобязателен, имеет безусловную ценность, как должное (категория этическая)» [24].

Хотя он и предвидел, что его «идейные соратники», то есть марксисты, увидят в этом «недопустимую ересь», Бердяев берется за развитие «этической точки зрения» на марксизм и, таким образом, благодаря этому первому и единственному значительному «марксистскому» труду занимает свое особое место в «этическом социализме» Европы.

Другим центральным моментом философской мысли «легального марксиста» Бердяева является социология познания. К проблеме познавательного субъективизма Бердяев неизбежно приходит через свою критику «субъективного метода» Михайловского, который постулирует примат этического («субъективного») в гносеологическом процессе («объективном») и согласно которому нет неоценочного познания социальных явлений. Вместе с Михайловским Бердяев признает субъективизм, но как «априорно психологический» в том смысле, что «психологический объективизм», беспристрастная и безразличная оценка социальной действительности, есть иллюзия, «фиговый листок, которым слишком часто прикрывается „субъективизм“ самого низменного сорта» [25]. Но проблема состоит в том, чтобы найти связь между этим психологическим субъективизмом, неизбежным, и логическим объективизмом (трансцендентальным), необходимым. Хотя субъективизм и объективизм – категории различного порядка, они не обязательно должны противопоставляться и взаимоисключаться. Для Бердяева вопрос ставится следующим образом, в каких условиях неизбежный человеческий субъективизм не противоречит требованиям научного объективизма? Что необходимо для гармоничного единства субъективного и объективного?

«Этот вопрос может быть решен не смешением психологического (субъективного) сознания с трансцендентальным (объективным), как это делает г. Михайловский, а наоборот строгим их разграничением. Для решения этой проблемы необходима совместная работа теории познания и социологии. Основатели материалистического понимания истории указали на правильный путь, но философская сторона вопроса осталась неразработанной. Психология (субъективизм) всякого прогрессивного общественного класса создает наиболее благоприятную почву для объективного (в научном смысле) отношения к явлениям. Идеологам прогрессивного класса нечего бояться, они могут прямо смотреть в глаза истине, потому что их союзником является исторический процесс. Своеобразная гармония субъективного и объективного, желательного и необходимого, minimum утопизма, который всегда прямо пропорционален дисгармонии между субъективно желательным и объективно необходимым, – вот характернейшие черты исторически прогрессивного класса, класса, которому принадлежит великое будущее» [26].

Естественно, уточняет Бердяев в одном из примечаний, речь идет об относительной, а не абсолютной гармонии, и истина есть (по-человечески) бесконечный процесс приближения к ней. Идеолог прогрессивного класса может отстоять дальше от истины, чем социально-реакционный мыслитель, однако психологически условия, благоприятствующие объективному познанию, остаются теми же, что были изложены выше:

«Мы нисколько не отрицаем, что острый характер общественной борьбы может быть очень неблагоприятен для познания: он мешает развернуться теоретической мысли. Это фактически сказалось, например, на философии марксизма, которая очень хромает. Идеологам некогда было двигать теоретическую мысль вперед, отсюда произошла пагубная склонность к ортодоксии. Но в этом случае неблагоприятные условия сводятся к недостаточному развитию и недостаточной силе известной общественной группы; „идея“ же этой группы может быть только благоприятна для познания. Построить гармоническое, цельное, прогрессивное мировоззрение можно, только проникшись этой „идеей“, только предвосхищая то могущество и тот расцвет, который нас ожидает в будущем. Для этого, может быть, нужно возвыситься над повседневной борьбой, но только для того, чтобы еще более проникнуться всемирно-историческим значением этой борьбы» [27].

Бердяев устанавливает ту же связь психологического и трансцендентального не только для проблемы познания, но и в отношении морали: только в моральном сознании прогрессивного класса гармонично сливаются оба момента, поскольку