Антонио Менегетти - От гуманизма исторического к гуманизму вечному

Итак, Сократ, по сути, открывает, что человек имеет рациональное сознание, следовательно, внутри себя имеет внутренний априорный порядок. Под своим δαίμων он подразумевал нечто вроде «внутреннего бога», то есть сознания собственного Ин-се. Иными словами, это то, что со времен Великой Римской империи до наших дней мы определяем как Ин-се рациональности.

Помимо Сократа следует упомянуть великого римского драматурга-комедиографа Публия Теренция Афра [51]. Благодаря авторам трагедий (Эсхил [52], Еврипид [53], Фукидид [54], Ксенофонт [55]и др.) древние греки смогли проанализировать движение человеческой реальности, однако они по-прежнему считали, что человек, в сущности, является марионеткой в руках богов и лишен самостоятельности – homo faber fortunae suae [56](человек – сам творец своего счастья). Изучая труды Теренция, можно сделать вывод о начале формирования классического гуманизма, который в дальнейшем вернется в русло гуманизма вечного. Знаменитая максима Теренция, отражающая суть его идей, впоследствии развитая Цицероном и другими, может считаться фундаментом общей концепции классического гуманизма: “homo sum, humani nihil a me alienum puto” [57]. Иными словами, я человек, и все что относится к роду человеческому, то относится и ко мне, как к человеку и части рода человеческого. Суть философии гуманизма заключается в следующем: в той мере, в какой я есть человек, я должен помогать, участвовать in toto (целиком и полностью). Как в преступных, так и в добрых делах я всегда на первом плане, я должен взять на себя ответственность, способствовать, помочь. Например, глубинный смысл политики заключается в том, что политик – это, в первую очередь, человек, который проявляет интерес к ближнему [58]своему.

Это стоит даже выше любви, то есть я не выбираю, любить, помогать другому или нет: когда я вижу неполноценность или отсталость другого человека, мне становится стыдно, если я ему не помогаю, потому, что я сам в какой-то мере и есть этот другой человек.

На этом умозаключении Теренция и основывается гуманистическая культура.

В Риме широкое распространение получило философское течение стоиков [59]. Оно пришло в более многолюдный и богатый Рим из Греции. В римском обществе эта философия претерпевает определенные изменения. Стоики считают, что принцип, отличающий справедливость от несправедливости, заключен в природе, поэтому они склонны к естественному праву, под которым понимается рациональная логика Ин-се человека, а не природа примитивных народов, импровизации, массы, которая еще должна прийти к пониманию человеческого достоинства. В этом смысле человек по своему интеллекту является венцом творения природы. В сущности, стоики полагали, что, поскольку человек является частью природного разума, значит, существует некое универсальное право. Во время своего выступления на проходившем в Москве І Всемирном (XV Международном) конгрессе по онтопсихологии [60], посвященном праву, я представил следующую концепцию. Можно признать существование универсального документального права, действующего в отношении всех людей определенного круга, исходя из логики онто Ин-се (критерий интенциональности природы), который обладает всеми принципами, обозначенными самыми крупными гуманистами всех времен. Мы сотворены и основываемся на этом принципе: уже существует определенный порядок и базовая информация. Все люди наделены разумом, природной рациональностью, поскольку индивидуальное онто Ин-се имеет непосредственную связь с коллективным онто Ин-се. Следовательно, чтобы судить о человеке, не нужно выходить за пределы сути его природы.

По мнению стоиков, естественное право, даже если феноменологически оно выражается здесь и сейчас, все равно основывается на разуме, на сравнительном и оценочном критерии человека, на вневременной рациональности, вне времени и пространства [61]. Следовательно, это право не подвержено изменениям, не зависит от политики, идеологии, времени, места и так далее: где бы ни был человек, он всегда идентичен. Даже у животных есть законы, которые соблюдаются ими на уровне инстинктов. Если человек хочет забрать мед у пчел, они нападают на него. Однако если пчела или оса прилетит полакомиться медом (или кусочком арбуза, например), лежащим на ложечке у человека, то та же пчела или оса улетит, если человек ее прогонит. Что заставляет ос улететь от кусочка арбуза и в то же время атаковать, если кто-то посягает на их собственность? Это естественное право, являющееся частью априорного разума [62]. По мнению стоиков, это естественное право действительно для всех людей, даже для рабов (труд которых в те времена использовался повсеместно), поскольку все причастны к идентичному рациональному принципу природы. Очевидно, что гуманизм уже тогда намного опережал даже наше время.