Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

Как уже было упомянуто, перед нами проходило уже несколько форм непосредственности, но в разных определениях. В сфере бытия она есть само бытие и наличное бытие; в сфере сущности — существование, а затем действительность и субстанциальность; в сфере же понятия, кроме непосредственности как абстрактной всеобщности, мы имеем теперь еще и объективность. — Там, где не нужна точность философских различений понятия, можно употреблять эти выражения как синонимы: упомянутые определения возникли ведь из необходимости понятия. Бытие есть вообще первая непосредственность, а наличное бытие есть она же с первой определенностью. Существование вместе с вещью есть непосредственность, возникающая из основания , из снимающего себя опосредствования простой рефлексии сущности. Действительность же и субстанциальность есть непосредственность, происшедшая из снятого различия между еще несущественным существованием в качестве явления и его существенностью. Наконец, объективность есть такая непосредственность, к которой понятие определяет себя через снятие своей абстрактности и опосредствования. — Философия имеет право выбирать из языка повседневной жизни, созданного для мира представлений, такие выражения, которые кажутся близко подходящими к определениям понятия. Не может быть речи о том, чтобы доказать , что с тем или иным выбранным из языка повседневной жизни словом также и в этой повседневной жизни люди связывают то же самое понятие, для обозначения которого его употребляет философия; ибо повседневная жизнь обладает не понятиями, а представлениями, и уже сама философия должна познать понятие того, что вне ее есть только представление. Поэтому мы должны быть уже довольны, если представлению при употреблении тех его выражений, которыми пользуются для обозначения философских определений, предносится смутная мысль о различии последних, а это, как я полагаю, имеет место относительно указанных выражений; в них можно распознать оттенки представления, имеющие более близкую связь с соответствующими понятиями. — Быть может, многим труднее будет согласиться с тем, что нечто может быть без того, чтобы существовать ; но по меньшей мере они не станут, например, смешивать « бытие » в смысле связки суждения с выражением « существовать », не скажут: «этот товар существует дорогой, пригодный» и так далее, «деньги существуют металл или металлические» вместо: «этот товар есть дорогой, пригодный», «деньги суть металл и т. д.» [1] * В одном французском донесении, в котором начальник экспедиции сообщает, что он ожидает поднимающегося у острова обычно около утра ветра для того, чтобы направиться к материку, встречается выражение: «le vent ayant été longtemps sans exister »  (254) ; здесь различие между глаголами être (быть) и exister (существовать) возникло просто по аналогии с такими оборотами речи, как «il a été longtemps sans m'écrire»  (254) . А такие выражения, как « быть » и « являться », « явление » и « действительность », равно как и голое « бытие » в противоположность « действительности », употребляются в различном смысле также и за пределами философии; и еще большее смысловое различие имеется между всеми этими выражениями и словом «объективность» . — Но даже если бы эти слова употреблялись как синонимы, то философия и помимо этого должна иметь свободу пользоваться такого рода пустым преизбытком языка для обозначения своих различений.

Говоря об аподиктическом суждении, в котором, как в завершении суждения, субъект теряет свою определенность по отношению к предикату, мы упомянули о возникающем отсюда всяком значении субъективности : значении в смысле понятия и значении в смысле обыкновенно противостоящей понятию внешности и случайности (254). Подобным же образом оказывается, что и объективность имеет двоякое значение — значение чего–то противостоящего самостоятельному понятию , но также и значение чего–то в–себе–и-для–себя–сущего . Поскольку объект в первом смысле противостоит тому «Я = Я», которое в субъективном идеализме высказывается как абсолютная истина, он есть многообразный мир в его непосредственном наличном бытии, мир, с которым «Я» или понятие вступает в бесконечную борьбу лишь для того, чтобы через отрицание этого ничтожного в себе другого придать первичной самодостоверности означенного «Я» действительную истину его равенства с самим собою (254). — В более неопределенном смысле объект означает вообще такого рода предмет для какого–нибудь интереса и деятельности субъекта.