Екатерина Самойлова - Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том

В заключении выскажемся об одной, пока еще, гипотезе. По нашим данным, самый высокий процент преступлений среди женщин, в том числе и самоубийств, совершается в бальзаковском возрасте. Героини Бальзака («Одинокая женщина», «Покинутая женщина», «Евгения Гранде», «Кузина Бета», «Тридцатилетняя женщина») раздираемы страстями (выражение В. Шукшина). Этот возраст от 30 до 35 лет. Он физиологически никак не объясним, ибо до гормональной перестройки – климакса – минимум 10 лет. «Половой вопрос» в этой горячей точке биографии, по выражению выдающегося советского суицидолога Айны Григорьевны Амбрумовой, стоит на первом месте. Известный телесериал «Секс в большом городе» («сучки большого города», – по выражению одной из героинь) уловил значение полового вопроса у героинь, находящихся в бальзаковском возрасте. Так вот, все дело в том, что подавляющее большинство женщин в этом возрасте теряет половые ориентиры. Вспомним Анну Каренину. Ее tragedia в том, что никакой мужчина не в состоянии ее удовлетворить: ни Вронский-мачо, по понятиям. Ни муж, по закону. Женщина в бальзаковском возрасте – Сафо по духу и влечениям. Но, осознать это, и «воспеть», как великая лесбиянка, она не может…

И, в конце, психологическая загадка. Сборники прекрасных стихов Сафо сжигали в истории не раз (см.: Ama Menec. «A timeline of lesbian history»). А «Сонеты» Уильяма Шекспира – никогда!

Эта книга обдумывалась долгие годы. В пору, когда в нашей стране вообще не знали, что есть юридическая психология. А в мире никто не догадывался, что должна быть пенитенциарная психология, как раздел юридической психологии. Это, конечно, не значит, что в нашей стране практически не решались вопросы, входящие в компетенцию юридического психолога. Они решались, в том числе и успешно. Но – от случая к случаю, и разными специалистами. И не только психологами, но и социологами. Была и медицинская дисциплина, которая чуть ли не традиционно, со времен установления власти Советов, и господства коммунистической идеологии, претендовала на роль юридической психологии. Мы имеем в виду психиатрию. Но, понятия и методы психиатрии, экстраполированные на все общество, приводили всегда к одному и тому же результату – репрессии в отношении отдельных его граждан. «Социально опасный» больной – это «изобретение» красной психиатрии. И лично тов. П. Б. Ганнушкина, первого красного профессора. Благодаря Ганнушкину и наркому здравоохранения РСФСР, большевику Николаю Александровичу Семашко, в отечественную медицину был внедрен термин реабилитация, который имеет со времен спартанского царя Ликурга, а затем византийского императора Юстиниана только один смысл – восстановление в гражданских правах искупивших свою вину перед обществом и раскаявшихся преступников. «Реабилитация» больного или инвалида, будь – то ребенок или старик, логически вытекает из медицинской концепции Н. А. Семашко – П. Б. Ганнушкина. В этой концепции, основные заболевания – инфекционные, сердечнососудистые, нервные, психические, есть «пережиток царского режима» (см. «тронную речь» Н. А. Семашко). В стране победившего марксизма-ленинизма больные невольно приравниваются к преступникам, ибо считаются «виноватыми» в том, что заболели. Только «реабилитируя» себя перед обществом, они тем самым могут искупить вред, нанесенный обществу их болезнью. Такого не было даже в Спарте, жестоко обращающейся со своими немощными стариками, инвалидами и «неполноценными» новорожденными. До сих пор в нашей стране инвалиды (в том числе, «инвалиды детства»! ) и все, перенесшие тяжелые заболевания, должны пройти период реабилитации, как в других странах, отбывшие свой срок в местах заключения, преступники. Рядом с терминами, характеризующими больных в нашей стране, такими как «социально опасный» и «реабилитация», находится и термин принудительное лечение. И это касается не только недееспособных психически больных, наркоманов и алкоголиков. Больной с острым инфарктом миокарда, онкологический больной или «язвенник» точно также, по существу, коль попадает в клинику, обследуется и лечится принудительно.

Пенитенциарная психология как самостоятельный раздел юридической психологии (и медицины) возникла относительно недавно (она, собственно, еще в процессе становления). Вслед за появлением пенитенциарной социологии. Основоположником пенитенциарной социологии является советский ученый, психолог и юрист, прошедший все ступени службы в исправительно-трудовых учреждениях, от рядового надзирателя до начальника одного из крупнейших исправительно-трудовых учреждений СССР – Красноярского ИТУ, профессор Юрий Алексеевич Алферов.