Василий Гудин - Так бы сказал Заратустра

«Логика вырастает не из воли к истине, а из воли к власти». Логика – железная дисциплина, «армейский» устав военизированной силы Разума в борьбе за единый миропорядок против несанкционированных проявлений Небытия и Материи.

«Глубочайшая сущность бытия есть воля к власти. Воля к жизни есть частный случай воли к власти». Как чужое грязное белье ворошил я сущность бытия. Я нечто грязное, аморальное, ложное в основаниях бытия, Волю к власти, выдавал за благородную борьбу противоположных сил, в которой зародившаяся жизнь эволюционировала в человека. Но какая жизнь? Жизнь конечная, жизнь смертная. Сквозь всякую борьбу за власть сквозит явление смерти. Жизнь обретет бессмертие, если возвысится над Волей к власти.

«Все живое есть нечто повинующееся». – Рядил я все живое в холопские одежды.

«Кто не может повелевать себе, тот должен повиноваться». – Может быть, хоть здесь я оказался прав?

«Властолюбие: землетрясение, разрушающее и взламывающее все гнилое и пустое внутри». – Сто веков трясется земля от стремления властолюбия к власти, развращающей силу, порабощающей слабость, но гнилое и пустое лишь разрастаются внутри человечества.

«Порядок каст, иерархия, лишь формулирует высший закон самой жизни». Только в этой пресловутой иерархии оказалось все перемешанным: лживые, подлые, продажные люди добираются до высоких ступеней власти, благородных, духовных, чистых опуская до нижней ступени. «Чем выше, тем тяжелее жить», – думал я о людях обремененных властью. Теперь низкие забираются наверх, чтобы легче жить.

«Все живое делает все, чтобы не сохранять себя, а стать больше». «Не самосохранение, а желание присвоить, стать господином, больше, сильнее». – Это делает не живое, это делает мертвое, что прячется за живым и притворяется несуществующей абстракцией, мертвое не умирает, оно не стремиться сохранять себя в жизни, оно стремиться к захвату, к экспансии, его главная цель захватить власть, сделаться больше, все вокруг сделать собою, пока другое такое же мертвое не поглотило его. Экспансия – верный признак того, что здесь орудует не живое, а мертвое.

«Где находил я живое, там находил я и волю к власти». – Так говорил я когда-то. – Везде, где нахожу я Волю к власти, вижу я смерть, – так говорю я сейчас. Воля к власти всегда агрессивна и агрессивность стремится к власти.

«Сколько я вижу доброты, столько и слабости. Сколько справедливости и сострадания, столько и слабости». Где сила, там справедливость и правда, – так вела мой ум за собой Воля к власти. Сила в правде, а не правда в силе, – так бы я хотел говорить сейчас. «Где же ты видел правду без силы оружия и силы обмана? – возражает мне Воля к власти. – У каждого маленького человека своя маленькая правда и только сила создает из маленьких правд одну общую правду – правду силы. Сила и ложь перемалывает в свою правду».

«Святая ложь во спасение. Причина святой лжи – воля к власти. Использование «потусторонней» жизни как награждающего и карающего органа». Везде, и даже в религии, я видел всепроникающую суть Воли к власти. Борьба за то, чтобы стать избранником Бога, лишает Бога права выбирать себе избранника.

«Кровавыми знаками отмечен путь, по которому они шли, и их безумие учило, что кровью доказывают истину», но вел их не Бог, а Воля к власти.

«Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти». Но разве среди неживого, неодушевленного меньше борьбы за власть, не говоря уже о мертвом?

Из древних и свежих могил вождей и тиранов выходит на свет Воля к власти и мертвым призраком бродит по миру.

«Смерть для бактерии не существует, она просто делится. Смерть появилась «тогда, когда двое произвели на свет третьего». – Вспомнил я слова некогда мною сказанные, они направили меня по верному следу дерущихся за власть, – мужскому и женскому первоначалам. Смерть появилась тогда, когда появилось половое различие: мужское и женское первоначала в единстве рождали жизнь, в борьбе за власть порождали смерть. Две неразлучные подруги, воля к власти и смерть, овладели природой и человечеством.