Василий Гудин - Так бы сказал Заратустра

«Все, что до сих пор понятно в человеке, не заходит дальше машинообразного в нем. Современные понятия о человеке развиваются именно в механическом направлении». Но ведь Разум и не хочет ничего другого видеть в человеке. Чтобы сделать человека машиной, нужно найти и развить машинообразное в нем. И человек безропотно познает себя «в механическом направлении». Машинообразное, механическое во всех людях одинаково, и если оно в человеке возобладает, то все люди могут стать одинаковыми, их можно будет мерить количеством, а уж мерить количество Разум умеет. Общая сумма людских единиц, которые можно вычитать и складывать. Возобладание «механического направления» в человеке, превращение человека в вычислительную машину – исконная цель вычислительного Разума.

Как человеку почувствовать враждебность овладевшей им посторонней силы, связанность своей личной свободы, ощутить себя в сонном царстве, если эта сила есть Разум-Благодетель, спаситель и путеводитель рода человеческого по сонному кошмару земной действительности?

Заветная мечта Разума – сделать людей бесполыми: размножение людей, как деление простейших, одноклеточных – из одной особи две одинаковых.

Разум способен постигать лишь закономерное, построенное в причинно-следственный ряд, как солдаты в строю по команде смирно, то, что связано необходимостью, суть Разума – несвобода, поэтому истинное духовное творчество для Разума предосудительно, хаотично и являет собой нечто низшее рядом с наукой.

«Природа как поддающаяся расчету система сил». – Такой механической системой хотел бы ее видеть Разум, как заведенный от «первотолчка» механизм, работающий по Его законам.

Компьютерное «творчество» – потуги Разума мимо души человека и воли его создать собственный мир искусств, независимый от тайны жизни и Бога. Но сколько Разум ни тужится, всё выходит лишь тень и подобие творчества, пародия, карикатура, копия в серийно-массовом производстве. Всё творчество в конечном счете сводится к вычислениям. Современная эпидемия примитивной болезни ума. Красивость формы – еще далеко не искусство.

Повторение – один из наиболее распространенных приемов остроумия, который легко и просто может вызвать гомерический хохот. Живое смеется над бездарностью Разума, его неспособностью самостоятельно творить что – то неповторимое, самобытное. Смех вызывают потуги Разума создать из себя некое подобие уникальности живого субъекта, результатом такого творчества человек видит лишь механическое повторение уже созданного живой природой.

«Повторение» смешно, когда оно в меру, когда живое еще сильнее мертвого, но когда человек увидит вместо двух одинаковых лиц десять таких же физиономий, он придет в замешательство, от вида 2–3 десятков себе подобных он сильно задумается, от сотни ему станет не по себе, от тысячи он придет в ужас, от легиона одинаковых лиц в униформе он «будет недосыпать ночей, и уже не засмеется ни разу».

А ну как ОН с помощью этой «формы», этого штампа, одного и того же «приема механического изготовления» поставит «изготовление» людей в поточное производство? Тогда смеяться над Разумом будет некому, но станут люди, «деградированные к неживому», фанатично чтить Порядок и Разум и не до смеха будет тому, кто хоть раз посмеется над Ними. Жутью обернется смешное.

Окружность, «совершенная» форма Разума, – это предел возможного, успокоение безысходностью, конец всем мечтам и фантазиям, мышление и деятельность человека в границах дозволенных Разумом, человечеству не вырваться из этого круга бесконечным числом поколений, как вписанному многоугольнику своими гранями не выйти за пределы окружности.

«Не должно ли было все, что может идти, уже однажды пройти эту дорогу? Не должно ли было все, что может случиться, уже однажды случиться, сделаться, пройти? Разве все мы уже не были должны быть здесь, не должны ли мы вечно возвращаться?» – Прямая дорога Разума обращается в замкнутый круг, в Сизифов труд, в проклятие человечеству: достигать одних и тех же вершин, падать в одну и ту же пропасть, находить одно и то же, одно и то же терять, одни и те же радости, одни и те же муки. Как водит леший заплутавшего путника: исходя сотню верст, он возвращается, к ужасу своему, в то же самое место, так Разум водит человечество по замкнутому кругу своей одинокой природы.