Коллектив авторов - Проблема сознания - разные ракурсы

Впрочем, существенным был и вопрос о том, кто или что именно находится в центре нашего внутреннего мира, и есть ли вообще такой центр? Для Гуссерля наличие рефлексирующего Я несомненно, для К. – Г. Юнга сознательное ядро – эго – это спасение от шквала бессознательного и даже от собственной Самости, которой нельзя давать избыточного влияния. Однако не все согласны с тем, что Я – это центр внутреннего мира. Для раннего Сартра эго – лишь «виртуальный очаг единства», создаваемый безличной спонтанностью сознания 15 15 См. об этом Сартр Ж. – П. Трансценденция эго. Набросок феноменологического описания М. 2011. . Спонтанность в этом случае – исходна, а эго – лишь ее необязательное образование, непрозрачный сгусток, порождающий разнородные обманы. Таким образом, по вопросу о структуре внутреннего мира мы встречаем разноречивые мнения.

Описанные структурные характеристики важны для нас как тот подвижный «каркас», в рамках которого только и может реализоваться индивидуальная жизнь сознания с ее разнообразными «внутренними формами».

Размышляя на эту тему, я, честно сказать, полагаю, что нет. Хотя это вовсе не означает, что наш внутренний мир – это некое смутное течение, в котором не видно ни зги. Рациональное, дискурсивно-логическое, разумеется, в значительной степени присутствует в «жизни духа и души», оно уже есть в самой языковой форме внутренней речи, однако мне представляется, что не оно является лейтмотивом внутренней жизни. Любой человек, даже коротко взглянув на течение собственной мысли, и, конечно, учитывая при этом, что рефлексия вносит искажения, тем не менее, способен уловить, что мысль его не облечена целиком в формы слова. Наш внутренний диалог – не ясная чеканная речь. Мысль здесь не только сжата, отрывочна, но и содержит в качестве своих звеньев наглядные образы, мгновенные прозрения, чисто смысловое схватывание, словесное выражение которого бывает подчас отдельной непростой задачей. Можно предположить, что чем образованнее, культурней человек, чем больше он принадлежит к западной интеллектуальной традиции, тем больше места занимают в его голове слова, вербальные формулы, проговаривание логических звеньев. Чем менее человек причастен рациональному типу образованности, тем больше в его внутреннем пространстве внелогических компонентов переживания.

В отечественной психологической литературе в течение многих лет обсуждалась тема внутренней речи 16 16 Работы Л.С. Выготского, П.А. Гальперина, Б.Г. Ананьева, А.А. Леонтьева, Н.И. Жинкина, Т.Н. Ушаковой и др. , которая, как мы уже подчеркнули, присутствует в качестве внутреннего диалога и имеет ряд отличий от речи внешней, и тем более речи письменной, оформленной по всем логическим правилам. Л.С. Выготский полагал, что внутренняя речь, выступающая как сокращенная, прерывистая, «эллиптическая» оставляет в качестве подразумеваемого то, что не облечено в слова, само мышление, находящееся за границами дискурсивных рациональных форм. Наличные в ней бессвязные частицы выполняют опосредующую роль, являются медиаторами между «собственно мыслью» и ее овнешненными вербальными формами, необходимыми для общения. Во внутренней речи «слово испаряется в мысль». Думая, человек оперирует не значениями в узком их понимании, но смыслами как широкими метафорическими обобщениями. Однако эта идея Выготского подвергалась критике, в частности П.А. Гальпериным 17 17 См. П.А. Гальперин К вопросу о внутренней речи (Доклады АПН РСФСР, 1957, № 4); , и критика впоследствии воспроизводилась другими авторами. Отечественная мысль очень тесно связывает мышление со словом, вытесняя на обочину рассмотрение представление о возможности невербальной мысли, такой мысли, которая способна обладать содержанием сама, вне вербального облачения, дискурсивного размышления и логических законов.

В то же время, в философских и психологических исследованиях ХХ века мы находим с одной стороны, тему идеации , которая в яркой форме высказана у Макса Шелера, идеации как схватывания всеобщего по единичному 18 18 В частности, об этом идет речь в работе М. Шелера «Положение человека в космосе». , а с другой – тему интуиции. В работах психолога П.В. Симонова анализируется даже тема сверхсознания 19 19 Симонов П.В.О двух разновидностях неосознаваемого психического: под-и сверхсознании «Бессознательное» т.IV, конференция в Тбилиси 1985 г. . Правда, Симонов относит сверхсознание к области бессознательного, считает «сверхсознание», дающее новое знание, скачком, прерывом постепенности, который непосредственно не дан самому размышляющему человеку. Однако, поскольку нас интересует именно явленность внутреннего нам самим, мы можем иначе прочесть идею П.В. Симонова, воспользовавшись понятием гуссерлевской очевидности: возможны такие акты постижения, такие движения мысли, которые во внутреннем мире не связаны в момент своего действия ни со словом, ни с размышлением. Они становятся прямо даны, очевидны, их смысл постигается одномоментно и лишь через мгновенье (а иногда и позже) может быть описан или назван.