Сен Весто - ЛЕГЕНДА О БОГЕ ЛЕТНЕГО УТРА. Курс выживания для сапиенса

Дети строем, в организованном порядке, взявшись за руки покидают загон для игр, затем обед. Затем все в том же организованном порядке распределяются по койкам. Разгоряченный утренним активным отдыхом организм, естественно, отключаться так сразу по распоряжению воспитательницы желает далеко не у всех, поэтому какое-то время традиция отводит под локальные войны с наименее оперативными: как раз эти быстрее других составляют особую категорию «непослушных». Период действия пресловутого Тихого Часа истекает, и следующее, что делают, это хлопают в ладоши. Проверенная десятилетиями методика громких, зычных голосов выдернет из глубокого сна даже в хлам пьяного. А вот еще вариант: воспитательница с решительным выражением вносит в спальню уснувших детей надрывающийся будильник. Смутно осознаваемое желание ребенка удавить ее удивительным образом поддерживает психология раннего развития.

Утомленный играми и пережитым обедом, едва вошедший в режим глубокого отдыха мозг детей выходить из него, конечно, по первому требованию не терпящих возражений воспитательниц не желает и не может – и какое-то время отводится под бескомпромиссные столкновения, в которых всегда побеждает воспитание и традиция, а крайней остается нервная система детей. Процедура повторяется из десятилетия в десятилетие.

Перемножьте стандарт повестки дня на то, что ожидает малыша дальше. Что удивительно на взгляд постороннего: ни одному из коренного населения этнических доменов в голову не приходило оставить представления конкордата пн о единственно верных идеалах конкордату пн, чтобы самим перейти к взгляду независимому и индивидуальному. Говоря простыми словами, хлопать так, чтобы не нарушать покой. Никто там не желает допустить мысль, что он ничего там никому не должен, а, напротив, там должны ему. Если бы у меня была возможность выбирать детство, то интерпретацию его в разновидности местных представлений о счастье я оставил бы самим местным представлениям.

Говорят, механизм, известный как амнезия детства, оставляет за порогом сознания все травмы – всё, через что проходит сознание ребенка на пути к взрослому.

Кстати, отец, закрывающий за собой дверь и уверенный, что оставляет воспитателям самое дорогое, что у него есть, воспринимает своего малыша совсем не так, как это на неосознаваемом уровне делают воспитатели. В согласии с законами этологии высших животных любая старшая воспитательница или завуч видят четкие пределы своего детского садика или стены школьных вестибюлей со всем, что там, точно так же, как любой вожак – свою территорию стаи, в жестких градациях соподчинения-иерархии. Это именно то, что на языке любой сопричастной программы называется «социализацией». Как раз потому всякий прошедший в свое время все нужные этапы социализации детсада пн, как нельзя более удачно вписывается в до последнего времени с успехом воспроизводящую себя саму систему, известную как «русси-советикус образ жизни».

Если бы такой отец знал, сколько еще женщин кормится на бюджете его малыша, он бы доплачивал собственной жене за его содержание.

(…Скажем, за раскрытым окном лето, на белом от бешенства термометре – уже что-то на пределе разумного. За деревьями не видно детсада, только доносятся предвкушающие визги малышей и где-то там же угадывается просторный бетонный бассейнчик – с бордюром по коленки и водой до щиколоток. Целый подарок судьбы. Потом все приходит в движение. Команда на погружение и торопливые притихшие детские крики, тут же уверенно перекрываемые зычным голосом: «ДЕ-ЕСЯТЬ… ДЕ-ЕВЯТЬ… ВО-ОСЕМЬ… Выхо-одим. ВСЁ, ВЫХОДИМ, СКАЗАЛА!..»)

Со стороны легко увидеть, что детский сад и насилие в той или иной форме принуждения неразделимы. Не секрет, что там ребенка кормят с ложки тем, что он по каким-либо причинам есть не может. Помню, только когда я залил воспитательнице весь передник всем тем, что она с такими трудами в мой желудок вносила, она перестала приставать ко мне со своей ложкой. Есть хоть что-то, что приятно вспомнить с теплым чувством. Насколько получается вспомнить сейчас, оборачиваясь назад, то было исходное, самое первое мое преступление против предложенных здесь социальных ценностей в стране большой и самобытной.

Один из несложных способов, как помочь ребенку снять угрозу задействования такой защиты психики против информации определенного вида. Если замечаете, что у него что-то перестает получаться и он начинает в одном и том же месте застревать в режиме устойчивого равновесия или что в процессе обработки того или иного вида информации необратимо падает интерес, ставьте с его учебником что-то, что он любит: от чашки с викторией до эскимо. Не дайте ему сделать фиксацию на то, что такие вещи несовместимы. Как раз они совместимы. И если кто-то или что-то помогло ему об этом догадаться, то его можно поздравить. Правда, в таком случае возникает вероятность другой опасности. В последующем, взяв в руки чашку с викторией или эскимо, ему будет не хватать рядом учебника;