Александр Форест - Мгновения без печали

* $ *

Самодержавие, православие и народность. Даниил Андреев любил расставлять знаменитых людей по затомисам и синклитам, каждого согласно его рангу и заслугам. Мне кажется, что посмертие автора "Розы мира" происходит в застенках и канцеляриях того же синклита, где ныне творит другой знаменитый литератор. Его имя - Карл Радек.

* $ *

И вот когда-нибудь русская православная государственность прогремит спелой грозой, животворящим дождем прольется на землю - и уйдет туда, куда ей положено: в канализационные трубы.

* $ *

Вместо одного мира нам незаметно подсовывают другой. Все вокруг прочно, материально и нерушимо, но странно зависимо от причуд нашего сознания. Мы думаем или говорим о каких-то вещах, а потом слышим о них из висящего на стене радио или читаем об этом на случайной афише за окном троллейбуса. (Я не говорю о deja vu - симптом, известный психиатрам). По терминологии Д.Андреева, мир состоит из слоев, в разной степени связанных между собой. Совокупности смежных слоев называются сакуалами. Переходы между слоями сакуалы возможны или невозможны, иногда очень легки, и мы переходим из мира в мир, не замечая этого. Переходы легки только если знаешь место, где переходить. Есть место перехода в Энрофе (материальном мире). Это место в Москве. Если опуститься в метро и совершить полный круг по кольцевой линии, то при выходе ты попадешь в ДРУГОЙ мир, и можно сразу увидеть конкретные отличия. Таким образом, любой алкаш, заснувший в вагоне, досрочно совершает круги своей кармы, благодаря подземным тайнам малой ценой приближаясь к совершенству. Есть люди в Москве, которые приближаются к совершенству, делая множество оборотов в день по кольцевой линии. Я всегда со смешанным чувством радости и печали провожаю очередного путешественника. Мы больше не увидим его, он вернется в другой, лучший мир, а вместо этого человека из низшего мира придет похожий человек, но не тот. Сначала такие симпатичные, с блестящими глазами, после путешествий они становятся помятыми и облезлыми. Меня утешает, что это совсем другие люди. В конце концов они больше не возвращаются, и это означает, что бессмертная монада на пути к высшему счастью совсем покинула низшие слои Энрофа.

* $ *

Твоя жизнь скудна, гегемон. Ты думаешь то же самое, что радио и телевизор.

* $ *

Некоторых мучает страшный вопрос: а что, если направление движения по кольцевой линии выбрано неправильно, и вместо высших миров происходит переход в низшие? До мордобоя еще не дошло.

* $ *

Верующие обретают благо облезлости.

* $ *

Дачные поселки похожи на кладбища с огромными оградами могил и деревьями вместо цветов.

* $ *

Я уже говорил, что бывает философия как набор истошных воплей, стонов и вздохов (цветник возвышенных мыслей, озарений и взлетов). Ну почему бы и нам немного не повопить в нашей восточноевропейской пустыне ? Первый коллаж: степной верволк, воющий среди украинских полей.

* $ *

Пробираясь среди битого стекла и прошлогодних дохлых кошек в дебрях кустов и холмов пригорода, мы находим странные вещи. Мы можем однажды найти определенность и решение: если мы не принадлежим этой культуре, нам следует выйти через колючие кусты на дорогу, поехать в Одессу, сесть на пароход и бросить последний прощальный взгляд назад - туда, где навсегда позади осталась страна березового ситца и пеньковых веревок.

* $ *

Россия для нас необитаема, и наш бескорыстный труд докажет высокую моральность мышления.

* $ *

Но это уже не моя мысль, хотя и она рождена среди кустов, холмов и веревок. Это русский поэт Баратынский, знаменитый в педагогике изобретением особой комнаты для занятий. Комната была в верхнем этаже господского дома, без окон, но с большим застекленным отверстием в потолке, чобы дети не отвлекались во время уроков. Там было видно только небо. Дети называли комнату "морильней".

* $ *

Нет, я не могу:

Прежде, чем ругать меня подлецом, подумай ты хорошенько о том, что я говорю, моя честная редакция, а главное, будь последовательна и не виляй хвостом.

Ведь ты сама знаешь очень хорошо, что в мире, в котором луна соединяется с землею, места духу и духовным потребностям быть не может. Уж я не говорю о высоких духовных потребностях, нет - о тех только, которые одухотворяют целую жизнь, об искусстве, о философии как искании абсолютного. Нечего петь будет и нечего искать будет.

* $ *

Нет, но я не могу ! Это был Аполлон Григорьев. Роскошное блудословие русской мысли неудержимо увлекает мое перо. Сгинь навсегда, нечистая сила!