Петер Слотердайк - Критика цинического разума

«Sapere aude!» остается девизом такого Просвещения, которое и в двойственном сумеречном свете самых что ни на есть современ­ных опасностей не позволяет запугать себя катастрофами. Только из его мужества еще может развиться будущее, которое было бы чем-то большим, чем расширенным воспроизводством самого скверного прошлого. Такое мужество питается столь обмелевшими потоками воспоминаний о спонтанной, никем не сделанной способности жиз­ни «быть в порядке». Там, где пытались сказать свое слово старые учения об «объективном разуме», они хотели в совершенно «отчужденном» с начала высококультурной эры мире с терапевти­ческой целью напомнить и о том, что вещи, вероятно, снова смогут пойти своим чередом и прийти в порядок, если мы, как субъекты, разоружимся и вернемся от замаскированных серьезностью разру­шительных активизмов к пассивному позволению себе жить как живется.

Но можно ли вообще сегодня еще говорить нечто подобное? Не укрепилась ли втайне связь нашей рациональности с «реализмом» и цинизмом уже настолько, что она более ничего не желает знать о каком-то ином разуме, кроме активисхского,? С постановкой этого вопроса наше исследование — как исследование критическое — подходит к концу. Что можно было бы еще добавить к нему? Теперь в игру вступают те познания, на которые можно лишь смутно намек­нуть, не имея доказательств, чтобы опереться на них; то, чего нельзя подкрепить аргументами, следует рассказать при более удобном слу­чае. Речь идет о тех познаниях, для которых я не могу найти никако­го иного слова, кроме восторженного слова об удавшейся жизни. В наши лучшие мгновения, когда от того, что абсолютно все удается, даже и самое энергичнейшее действие переходит в пассивное позво­ление вещам идти своим ходом и ритмика живого спонтанно несет нас, мужество может внезапно проявиться в виде эйфорической яс­ности или хладнокровной и уверенной в себе серьезности. Оно бу­дит в нас присутствие духа. В нем бдительность разом поднимается на высоту бытия. Холодно и светло каждое мгновение входит в твое пространство; ты сливаешься с его светом, его холодностью, с его ликованием и весельем. Скверный опыт отступает под напором но­вых обстоятельств. Никакая история не старит тебя. Вчерашнее без-любье не вынуждает ни к чему. В свете такого веселого присутствия духа исчезает заклятье вечного повторения. Каждая осознанная се­кунда расплавляет безнадежное былое и становится первой секун­дой Иной Истории.

БЛАГОДАРНОСТИ

Так как я обязан одной работе о проблеме цинизма значительно большим, чем это может выразить простая ссылка на нее, я хотел бы специально указать на лучшее исследование данной темы в области истории идей: Niehues-Probsling H. Der Kynismus des Diogenes und der Begriff des Zinismus. Munchen, 1979; в ней к тому же даются полезные библиографические ука­зания. Впрочем, с тезисами развиваемой в этой книге новой интерпретации Ницше можно ознакомиться, обратившись к статье того же автора: Niehues-Probsting H. Der «Kurze Weg»: Nietzsches «Cynisraus» // Archiv fur Begriffs-geschichte. Bonn, 1980. Bd. 24, Heft 1. S. 103 ff.

Профессору Иохену Шульте-Зассе (Миннеаполис) я благодарен за ценные стимулы к изучению структур неоконсервативных идеологических образований в США. Импульсы, полученные от него, непосредственно по­влияли на конструирование моего понятия цинизма и на мыслительную фи­гуру самоопровержения. Профессор Карл-Август Вирт (Мюнхен) самым любезным образом давал мне советы при выборе некоторых иллюстраций.

Наконец, я хотел бы выразить благодарность моим друзьям, одобре­ния и замечания, поддержка и критика со стороны которых запечатлены в строках и между строк этой книги.

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Два сиреневых томика «Критики цинического разума» были пода­рены мне в Западном Берлине вскоре после того, как увидели свет. Это было время великого беспокойства в мире, вызванного планами установки крылатых ракет и «Першингов». С их помощью Запад мог поразить межконтинентальные ракеты СССР до того, как они будут подготовлены к пуску. Глобальное стратегическое равновесие сильно зашаталось. Наряду с ответными военными мерами были предприняты меры пропагандистские, в частности, организован ту­ризм под девизом «Контакты вместо ракет». Результатом и оказа­лись мои многочасовые беседы с руководителями одной из еванге­лических молодежных организаций, которые, как и все немецкие интеллектуалы, независимо от профессии, считали делом чести раз­бираться в философии.