Деррида Жак - О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только

Гробовое молчание о смерти. О ней пока не упоминалось. Почти на протяжении половины книги. Ограничительной структуре отсрочки повторения не потребовалось упоминания о смерти. Но о чем тогда мы говорили? Об удовольствии? Может быть и так. В любом случае, о неопределенности отношения к удовольствию. Но что такое удовольствие в таком случае?

Итак, ни слова о смерти до того момента, когда, задаваясь вопросом об отношении между влечением и повторяемостью, Фрейд выдвигает гипотезу в общих чертах о природе влечений и, может быть, даже об органической жизни. Существует определенный «характер» поведения, свойственный любому влечению и, возможно, любой органической жизни. Эта программа обозначена в «следе», говорит Фрейд, во всем том, что мы исследовали до сих пор. Какова же предположительно черта этого «характера»? Определение известно: « Влечение (Trieb) является побуждением (Drang), заложенным внутрь живого организма и направленным на реставрацию (Wiederherstellung) прежнего состояния , от которого живое существо должно было отойти под влиянием внешних неблагоприятно воздействующих сил, сходным с некой органической эластичностью либо являющимся выражением инертности органической жизни».

Программная направленность излагаемого, формирующая этот «характер», за которым мы идем по «следу», переплетается в этой гипотезе со следом силы, побуждения, мощи влечения. Эта сила характера подается как сила. Но она же априори противодействует другой силе, идущей извне, выступая как контрсила. Сила запечатления создает определенное поле в сети разницы сил. Живая субстанция не является не чем иным, как этаким производным разницы сил. Она переходит из поколения в поколение и «воспроизводит» себя как таковую.

«Внешней» силой, нарушающей имманентную тенденцию и создающей в некотором роде всю историю жизни, которая только воспроизводит себя и регрессирует, является тем, что в обиходе мы называем природой, точнее системой воздействия земли и солнца. При этом Фрейд не опасается упреков в чрезмерной «заглубленности» в «мистическом» характере такого умозаключения. Но все же искомым результатом является достижение «трезвой», ничем не омрачаемой «убежденности».

Обходной путь чрезмерно удлиняется. Я хочу сказать Umweg . С первой главы мы уже встречали это понятие Umweg . Тогда речь шла об отношении ПУ к ПР. В данном случае определение обходного пути в цепи умозаключений, очевидно, трактуется более широко. Оно, по всей видимости, выходит за рамки того, что излагалось в первой главе, и служит ему как бы лишним подкреплением. Umweg , видимо, отсрочивается не ввиду удовольствия или самосохранения (промежуточная станция для ПР на службе ПУ), а ввиду смерти либо возврата в неорганическое состояние. Umweg в первой главе, вероятно, составляет лишь внутреннюю, вторичную и обусловленную модификацию абсолютного и безоговорочного Umweg . Он будто бы на службе у всеобъемлющего Umweg , у мнимого обходного пути, неизменно приводящего обратно к смерти. Именно приводящего обратно, поскольку в очередной раз речь идет не о пути куда-либо, а о возвращении. Это и есть то самое двойное определение, которое я применил к слову «отсрочка». Отсюда равным образом следует, что Umweg вовсе не является производным от дороги или шага. В этом не содержится определения перехода, трактуемого в узком и самом ограниченном смысле, это и есть переход. С самого первого непройденного шага Weg и есть Umweg. Вспомните мимоходом, что weg ,наречие, обозначает «далеко». Что можно расценить, как приказ, требование, желание: fan !дальше!

Но, если вдуматься, все это происходит не само по себе. Необходимо взглянуть на это под другим углом, и не одним. Концом живой субстанции, ее целью и пределом является это возвращение к неживой материи. Эволюция жизни является лишь окольным путем к неживой материи ввиду последнего, гонкой со смертью. Она изматывает посыльных от места к месту, и свидетелей, и промежуточные станции. При этом смерть запечатлевается как внутренний закон, а не как случайность в жизни (что мы называли законом дополнительности, навязанном. Логикой живой субстанции ). Именно жизнь подобна случайности в смерти или снисходительности со стороны смерти, если руководствоваться тем, что все живущее «умирает по внутренним причинам» ( aus inneren Gründen ). Мы употребили слова Ницше, который говорил о жизни, что она является весьма редкой разновидностью смерти.